От деменции до импотенции

В "Рыцаре кубков" нет компьютерных динозавров, и на том спасибо

Фото: кадр из фильма

Вот английская вещь «45 лет», режиссер Эндрю Хэй 1973 года рождения, с прекрасной Шарлоттой Рэмплинг в роли пенсионерки, аккурат перед празднованием очередной годовщины свадьбы со сверхунылым супругом узнавшей, что у того, подлеца, полвека (!) назад была невеста, которая погибла в швейцарских Альпах. Теперь ее отколупали изо льда (!), и в душе старца случился переворот. Он, оказывается, всю жизнь любил свою мертвую невесту и ни по чем не женился бы на бедной Шарлотте, кабы та ни вмерзла в альпийскую льдину (!). В разгар скучнейшего действа в честь постылого 45-летия, сохранившая хорошую фигура женщина, на которую, как мы знаем по другим фильмам с Рэмплинг, легко западают молодые мужчины, неожиданно понимает, что лучшие годы пошли под хвост старому импотенту. Вот такая, примерно, история.

Героиня Николь Кидман, взгромоздясь на верблюда, бороздит просторы Египта, Ирана, Сирии и Оттоманской империи

Фото: кадр из фильма

Не менее интригующая тема экстремальных путешествий, предпринятых женщинами во времена, когда их еще не вполне считали людьми, начатая произведением Изабель Койшет «Никому не нужна ночь», получила логическое продолжение в киноленте в прошлом выдающегося режиссера Вернера Херцога «Королева пустыни». Если реальный персонаж Жюльет Бинош на собачьих упряжках покоряла Крайний Север, то столь же взаправдашняя героиня Николь Кидман (по имени Гертруда Белл), взгромоздясь на верблюда, бороздит просторы Египта, Ирана, Сирии и Оттоманской империи, легко входя в контакт как с простодушными бедуинами, так и с многомудрыми шейхами и шпионя на благо родной Британии. Кидман играет особу примерно в два раза моложе себя, и все мастерство оператора Петера Цайтлингера брошено на то, чтобы она выглядела юной девой, отдающей свою невинность веселому, с лукавым прищуром Джеймсу Франко (чуть позже он бросится со скалы, поскольку родители отказали 47-летней Кидман в браке с ним). Основной саспенс этого карнавала заключается именно в этом — через какой чулок, с каким вазелином снимет дотошный немецкий оператор Николь Кидман, какой свет приставит ей к затылку, чтобы окончательно ослепить зрителя ее красотой. Виды пустынь, понятное дело, отступают перед этим великолепием.

Французский мастер третьего эшелона Бенуа Жако порадовал очередной экранизацией романа «Дневник горничной» Октава Мирбо, по которому несколько ранее уже сняли свои фильмы Жан Ренуар и Луис Бунюэль. Если Жако собирался потягаться с этими мастерами экрана, то у него ничего не получилось. Нельзя сказать и что ему удалось добавить нечто новое в вечный сюжет противостояния классов или в жанр костюмного фильма. Нельзя также сказать, что Леа Сейду переиграла Жанну Моро в роли угрюмой, расчетливой девицы, вынашивающей далеко идущие планы. Но, наверное, кому-то нужны такие фильмы, раз они снимаются и показываются на крупных кинофестивалях.

Французский мастер третьего эшелона Бенуа Жако порадовал очередной экранизацией романа «Дневник горничной»

Фото: кадр из фильма

Те, кто считал, что на картине «К чуду» у Терренса Малика случилось кратковременное помутнение рассудка, жестоко просчитались. Чудес, как известно, не бывает. Еще один в прошлом выдающийся мастер, почему-то молчавший в лучшие годы, когда надо было снимать и снимать, впав в деменцию, стал выдавать по одному графоманскому сочинению за другим. Его предыдущий фильм «К чуду» был не намного хуже «Древа жизни», и оба этих произведения, без сомнения, стоят нового, под названием «Рыцарь кубков». Вместо Ольги Курыленко, танцевавшей с петухом, и Джессики Чистэйн, призывно протягивавшей в камеру белые длани, здесь тебе сразу и Кейт Бланшетт, и Натали Портман, и Фрида Пинто. Вместо деревянного Бена Аффлека и такого же Брэда Питта - гораздо более живенький Кристиан Бейл. Нет, с фотомоделями в новом фильме Малику повезло гораздо больше, чем в первых двух. Но делать актерам по-прежнему нечего, разве только играть этюды на уровне второго курса ВГИКа: плачь — и Портман без всякой на то причины рыдает, некрасиво вытянув шею; занимайся футфетишем — и вот она засовывает в рот Бейлу чуть не всю свою стройную ногу. Оператор Любецкий по-прежнему дарит нам серию веселых картинок, за кадром также надрываются классики. В фильме про чудо было хорошо уже то, что, в отличие от «Древа жизни», он не описывал сотворение космоса, а фокусировался на истории рождения и распада совершенно конкретных любовных отношений. Им, разумеется, придавался глобальный масштаб, поскольку иначе Малик не хочет и не может. В «Рыцаре кубков» к этому же, с позволению сказать, метасюжету все же присовокуплено движение планет, струение вод и тому подобная лирико-философская паранойя — впрочем, нет компьютерных динозавров, и на том спасибо.