Жанр: Донцова

Дарья Аркадьевна постоянно расширяет свою жанровую линейку

Можно любить и читать книги Дарьи Донцовой или не любить и не читать ее произведений, но ее популярность среди российских читателей не эфемерна и не искусственна. В 2016 году было переиздано 72 романа Донцовой, а это коммерческий отклик на запрос рынка. При этом Дарья Аркадьевна постоянно расширяет свою жанровую линейку, а значит к регулярно переиздаваемым детективам очень скоро добавятся ее детские фантасмагории о приключениях команды мопсов в мире людей. Детский формат Донцовой сохраняет диалоговую и остросюжетную динамику, а это абсолютное попадание в современную детскую аудиторию. Создается ощущение, что за годы своей литературной деятельности Донцовой удалось не только выработать свой уникальный писательский почерк, но и создать собственный жанр. Итак, вашему вниманию отрывок из книги «Волшебный эликсир». Какой жанр? Донцова.

«ВОЛШЕБНЫЙ ЭЛИКСИР»

«Эксмо», 2017

***

Если до этого момента в душе Зефирки еще жило сомнение: а стоит ли спускаться в подвал, непонятно же, как из него потом назад выбираться, то после слов «пирожное из французской кондитерской» мопсиха перестала колебаться. Она быстро шмыгнула к дыре в полу, спустила в нее задние лапы, ощутила под животом желоб и медленно поехала вниз. Путь показался ей долгим, но наконец-то лапки Зефирки заболтались в воздухе.

— Вася! — изумилась Жози. — У тебя шерсть почернела! Желоб стал таким грязным? Надо его помыть.

— Это не Василиса, — пропыхтела мопсиха, — а я, Зефирка. Жози не поверила своим ушам:

— Кто?

— Зефирка, — снова представилась собачка, — дочь Мули, сестра Фени, Капы, Марсии, Куки и Мафи.

— Зефирочка! — обрадовалась Жози. — Вот здорово! Что ты здесь делаешь?

— Застряла в желобе, — прокряхтела мопсиха.

— Скорее прыгай, — велела подруга.

— Не могу, — простонала Зефирка, — меня кто-то держит. Прямо сдавил животик.

— Совершенно невозможное дело, — отрезала Жози, — в лифте никого, кроме тебя, нет.

— Йо-хо-хо! — донеслось сверху, и на голову Зефирке упал мешок, который незамедлительно закричал: — Жози, ты почему не подготовила посадку? Что за затычка у выхода?

— Это кто? — предусмотрительно поинтересовались из подвала.

— Роки! — представился «мешок». — На чем я лежу?

— На мне, — прокряхтела Зефирка.

— У-у-у-у, я самолет! — заорал другой знакомый голос.

Мопсиха ощутила толчок и поняла, что кто-то еще свалился сверху, теперь уже на Роки.

— Мози! — завопил брат. — Почему ты не проверил, свободен ли желоб?

— А-а-а! — закричал Мози. — Кто сел на мою голову? Что за шутки? Роки, прекрати!

— Как я могу плюхнуться тебе на башку, когда ты сейчас сидишь на моей макушке? — поинтересовался Роки.

— Мне тяжело, — прокряхтела Зефирка.

Кто-то схватил мопсиху за болтающиеся в воздухе задние лапки и сильно дернул за них.

— Падаю! — испугалась Зефирка и в ту же секунду оказалась на чем-то мягком.

Не успела она сообразить, где очутилась, как сверху прямо на нее свалился Роки, за ним шлепнулся Мози, последней спланировала кошка Василиса, она тут же застонала:

— Ой-ой! Больно! Как я ушиблась!

— А ну разойдись, — скомандовала Жози, — хочу лучшую подругу

обнять. Зефирушка! Я счастлива тебя видеть. Не думала, что в мире людей встретимся. Как ты в нашем доме оказалась?

— Ее на улице украли, — радостно сообщил Мози.

— Не тебя спрашивала, — нахмурилась Жози, — и в гости я вас не звала.

— А мы пришли, — объявил Роки. — Вера с Юрой отправились на свадьбу, нас не взяли с собой.

— И правильно сделали, — в сердцах воскликнула Жози и почесала шею, — от вас одни неприятности.

— Какао нам дадут? — поинтересовался Мози. — Мне с двойным сахаром и пенку убрать.

— Нет, сначала Зефирка объяснит, что с ней приключилось, — ответила Жози и снова поскребла когтями под подбородком.

— Вроде у тебя для Василисы есть пирожное из французской кондитерской? — осторожно поинтересовалась мопсиха. — Можно мне его просто понюхать? Никогда такое не пробовала.

— Знаешь, Зефирчик, не надо тебе нюхать гато, — объявил Роки. — Почему мы все никак не могли по желобу скатиться? Потому что ты застряла и собой, как пробкой, выход заткнула. Толстым собакам сладкое не положено.

— У большого мопса большой аппетит, — улыбнулась Жози.

— Это щенячья пухлость, — привычно начала оправдываться Зефирка, — в детстве всегда надо хорошо и с аппетитом есть, иначе вырастешь хлипким и больным...

— На всю голову, — перебил Мози, — как Роки. Почему я умный и красивый? Всегда съедал, что мама давала. А Роки...

Брат отвесил болтуну затрещину, Мози тюкнулся лбом о стоящий на полу поднос с мисками, они жалобно звякнули.

— Немедленно прекратите, — велела Жози, — из-за вас пирожное развалится в крошки. Ой, а где оно?

Все уставились на поднос.

— Вот здесь лежало, — растерянно пробормотала Жози, — черный бисквит, безе, взбитые сливки.

— М-м-м, — простонала Зефирка, — восхитительное, наверное!

— У Васьки на подбородке темные крошки, — взвизгнул Роки, —

а к носу прилип крем! Белый.

— Я Василиса, прошу не говорить «Васька», — поправила кошка, — ну да, я съела гато. Жози же сказала, что она его мне оставила.

Зефирка чуть не заплакала:

— Никогда не пробовала пирожные из французской кондитерской.

— Что я не так сделала? — прошептала Василиса. — Я очень проголодалась. У нас дома одна гречка, у меня лапки от голода дрожат. Простите, если кого обидела, извините, не хотела...

Василиса начала кланяться, по ее мордочке потекли слезы.

Жози обняла кошечку.

— Все хорошо, я дам Зефирке другое пирожное, в холодильнике еще одно есть.

— А мне? — облизнулся Мози.

— А тебе горячих пончиков, — взвизгнул Роки и пнул брата в лапу.

— Я так виновата, — плакала Василиса, — простите, простите, простите все! Простите меня!

— Хватит страдать, — велел Мози, — никто на тебя не злится. Вася, перестань слезы лить.

— Я молчу, — недоуменно произнесла кошка.

— Кто же тогда говорит? — удивилась Жози.

— Помогите, помогите, помогите, — раздался тоненький голосок, — спасите, дайте водички попить! Один глоточек! Простите, простите, простите меня!

— Кто это? — хором поразились бульдожки.

— Хочется пить, — выводил дискант, — и есть. Лапки устали, хвостик болит. Не могу больше бегать. Спасите меня! Спасите.

Рыдания стихли.

— Незнакомец говорит на универсальном языке, — прошептала Зефирка, — он из Прекрасной Долины. С чьим-то Хранителем случилась большая беда.

— До твоего появления нас тут было всего пятеро, — протянула

Жози, — Василиса, бульдожки, я и Снап.

— Пудель? — опешила Зефирка. — Сын подруги твоей мамы? Где он?

— Я тут, — сказал Снап, входя на кухню, — всем добрый день. Извините, пишу книгу, только сейчас оторвался. Рад встрече.

— Как ты сюда попал? — поразилась Зефирка.

Снап махнул лапой:

— Долгая история. Если кратко, то семья Серегиных, которую я хранил, уехала в кругосветное путешествие на год. Меня они не взяли.

— Серегины дружат с Филимоновыми, — влезла в беседу Жози, — они попросили их Снапа у себя подержать, вот мы и живем теперь вместе. Дом наш старая развалюха, в нем мало квартир. В каком году сделали лифт между этажами, не знаю. Мне о нем Боня рассказала, когда я ее сменила. Кто-то из наших его соорудил. В кухнях, под мойками, в самых дальних углах, есть хорошо закрытые люки. Они открываются нажатием на кнопки, которые отлично спрятаны. Если не знать, где их искать, то никогда не обнаружишь. А крышки люков сделаны так, что кажется, будто это просто пол. Да и люди редко залезают под мойки, только если вдруг трубы потекут. Но даже когда слесарь приходит, он ничего не замечает. Вниз ты просто катишься по желобу, а наверх поднимаешься в корзинке. Она висит внутри шахты, на стене. Сейчас покажу.

Жози залезла под мойку, вытащила нечто, напоминающее плетеную доску, встряхнула... Послышался тихий щелчок. В лапах мопсихи оказалась корзинка.

— Сейчас повешу ее на крючок, — пояснила Жозефина, снова исчезая за помойным ведром, — немного неудобно, тесно, зато никто из людей и понятия не имеет про наш лифт. Хранитель садится в плетенку, нажимает кнопку, она там, внутри, слева, надо пошарить лапкой — и найдешь. И лифт идет вверх. Все просто.

— Однако странно, что люди до сих пор не нашли подъемник, — закричал Роки, — и что все это так ловко работает.

Жози вылезла из-под мойки.

— Наш лифт охраняется волшебством Прекрасной Долины, даже если люди захотят, они ничего не увидят.

— Помогите, помогите, помогите, — снова зарыдал кто-то.

— Плач доносится сверху, — протянула Зефирка. — Если позвать, может, неизвестный отзовется?

— Не надо, — испугалась Василиса, — это телевизор кино показывает.

— На универсальном языке Прекрасной Долины? Поеду гляну, кто там рыдает, — объявила Зефирка, залезла в плетеную корзину и опять испугалась: — Какая-то она ненадежная.

— Эй, ты куда? — занервничала Василиса. — Хочешь сбежать? Я не могу одна здесь остаться. Мне очень плохо, я совсем больна. Посмотри на мои лапки!

— Никуда я не денусь, — заверила Зефирка, — обязательно вернусь. Надо посмотреть, кому плохо. Я поднимусь.

— Когда будешь ехать, станешь натыкаться макушкой на закрытые люки всех квартир, — захихикала Жози, — прикрой лапками голову, чтобы шишку не набить, и, как стукнешься, быстро говори: «Именем Прекрасной Долины, откройся». Крышка люка распахнется, ты покатишь выше.

Зефирка увидела на стене кнопку, надавила на нее, и корзинка медленно начала движение. Зефирка вцепилась когтями в прутья. Нет, она никому не скажет, что панически боится высоты. Чтобы справиться со страхом, мопсиха стала разглядывать стены шахты, в которой двигался хлипкий подъемник. И увидела, что на них написаны на универсальном языке короткие предложения: «Кислый очень», «Вертится, всем весело», «Круглая с паштетом», «Такса Лаура любит это больше всего», «Чем Роки и Мози дерутся», «Мягче мягкого». Наверное, странные надписи сделал тот, кто оборудовал желоб. Но зачем?

Всякое путешествие рано или поздно заканчивается. Макушка Зефирки ткнулась в очередную преграду. Напряженно сопя, мопсиха произнесла волшебное заклинание, люк открылся, Зефира поняла, что она добралась до самого верха. Собачка выбралась из плетенки, зажав лапой нос, пролезла мимо переполненного мусорного ведра, очутилась в квартире и разинула пасть. Такой обстановки она еще никогда не видела, даже у черепахи Зои, отчаянной неряхи, было намного чище. И апартаменты странные. В них нет внутренних стен, они представляют собой одну большую комнату, заваленную книгами, папками, журналами. Здесь много стеллажей, столов, на них стоят бутыли причудливых форм, наполненные синей, красной, зеленой жидкостью, и повсюду

лежат толстые, очень старые тома в потертых переплетах. Посреди

помещения громоздится гигантский стол, на нем какие-то непонятные штуки, их названия Зефирке неизвестны. Единственное, что она узнала, это горелка, на которой в подставке находилась колба. Такое приспособление есть у доктора бурундука Паши, он с его помощью готовит всякие лекарства.

— Помогите! — донеслось из угла. — Умоляю.

— Эй! — крикнула Зефирка. — Я пришла.

— А-а-а! Скорее сюда, — заплакал некто.

— Куда? — уточнила мопсиха.

— Здесь я, здесь! — зарыдал дискант, который вдруг показался Зефирке очень знакомым.