Как отстоять газон, если собираются строить парковку

Под видом укладки газона двор могут расчистить под парковку

Фото: Иван ВИСЛОВ

В прямом эфире радио КП народный адвокат Леонид Ольшанский ведет прием граждан по вопросам благоустройства и озеленения. Ведет эфир Арташес Антонян.

Антонян:

- Это программа «Народный адвокат», в студии Леонид Дмитриевич Ольшанский, правозащитник, депутат, адвокат. Основная наша сегодняшняя тема: «Благоустройство и озеленение дворов: права жителей и обязанности чиновников».

Ольшанский:

- В Москве и нескольких других городах нашей страны гигантские деньги брошены на благоустройство дворов, прилегающих к домам территорий. Вот сегодня я к вам ехал, и то тут, то там укладывается асфальт, кладется бордюрный камень, сыпется торф, в него сыплются семена, уже кое-где проросли семена, заборы ставятся, чтобы не бегали по газонам. Город благоустраивается на глазах, чего при Лужкове не было.

Но на фоне такой позитивной городской политики есть и свои маленькие диссонансы, которые исходят не от городских властей, а от общественников. Есть у нас такая организация, которую мы сегодня будем немного критиковать. Называется она Центр борьбы с пробками. На что жалуются городские чиновники? Что эти ребятишки ездят по городу, пальцем тыкают: вот здесь будет полоса, здесь будет светофор, а вот здесь будет карман или расширение улицы. Им плевать на жителей, им плевать на деревья. 10 деревьев придется спилить, 100 – на природу им плевать, хотя это легкие нашего города. И мэр все время говорит о том, что о природе надо заботиться.

Наша история такая. Я живу на Мосфильмовской улице. В нашем доме живут и депутаты, и министры, и маршалы, и генералы. Вдруг мы видим каких-то людей с картами. Подходим, спрашиваем, в чем дело. Они говорят: будем расширять проспект. Как расширять? Значит, рубить деревья? Да, рубить. И косить еще угол. 100 деревьев хотят порубить. Я говорю: минуточку, не вы же сажали, это Министерство обороны сажало. Вот Центр борьбы с пробками нарисовал.

Я побывал у руководителей различных департаментов. Они сказали: давай подписи ветеранов, мы обуздаем этот центр. У нас в каждой бочке меда есть вот такие черти. Был я в разных префектурах, разных управлениях. Они говорят: дышать нельзя от этого Центра борьбы с пробками.

Антонян:

- Скоро всё заасфальтируют.

Ольшанский:

- Где-то они асфальтируют, где-то что-то кривят. В общем, ужас. Поэтому я с понедельника начинаю с ними борьбу. Потому что природа на первом месте. И если ты расширяешь проспект, значит, автомобильное движение приближается к дому еще хотя бы на одну полосу. Это выхлопные газы в окна. Поэтому мы теперь будем общественный контроль осуществлять над этим обществом борьбы с пробками. Но у меня такое впечатление, что у них пиар один в голове, а не пробки.

Но это частный случай. В Москве работники управ, префектур работают, и первое место по озеленению у нас держит мой Западный округ.

Антонян:

- Как жителям поступать?

Ольшанский:

- Жителям надо писать. Вот негде ставить машину. Уважаемый префект, просим во дворе дома такого-то у мусорки сделать парковочный карман на две машины, на четыре машины, на пять машин. Уважаемый префект, у нас хватает места под машины, просим ландшафтное покрытие не трогать, обойтись заменой бордюрного камня, установкой нового забора и его покраской.

Вообще я хочу напомнить, что по Гражданскому кодексу, чтобы что-то в подъезде побелить, покрасить, заменить, просверлить, нужно 100% подписей. Я напомню, такой случай у меня был лет 10 назад. Ко мне обратились ветераны МВД. Они просыпаются утром в Сокольниках – стоят строительные леса. Что такое? Инвестконтракт - будет над домом двухэтажная надстройка. Я им говорю: ломайте леса строительные, вы собственники дома. Разломали. Суд. Районный суд отказал, городской отказал, а Верховный суд сказал, что распоряжение общим имуществом происходит по согласию всех участников, то есть 100% подписей. А префектура, заключив инвестконтакт с фирмой на надстройку, у людей разрешения не спросила.

Потом я эту историю повторил в одном гаражно-строительном кооперативе в самом центре города. Кооператив Большого театра был. Вдруг пришли, начинают ставить леса. Я говорю: что мы делаем? Отвечают: а вот правление с нами заключило договор. По Гражданскому кодексу нужно 100% подписей. Разломали забор, арестовали стройку определением суда. В итоге суд сказал: признать договор надстройки недействительным. Потому что его должно утверждать не правление, а собрание.

Антонян:

- 100%, которые не против будут?

Ольшанский:

- Просто нужно 100% подписей за любое распоряжение общим имуществом.

Антонян:

- А если мнения разделятся?

Ольшанский:

- Все споры через суд. У нас кодекс гласит, что каждая сторона доказывает те факты, на которые ссылается. Но тяжело. Есть вещи, которые можно доказать, а есть те, которые нельзя.

Звонок, Галина:

- У меня вопрос по частному жилому дому. Мне в наследство от родителей достался их дом. Я в нем не живу, но каждый год приезжаю, ремонт делаю. Но там живет родной брат. Он свою квартиру дочери отдал, а живет там. Я не против. Я услышала случайно, что если 14 лет он там живет, то он будет обладать правом собственности.

Ольшанский:

- Не будет. Это совершенно другое. Во-первых, не 14, а 15. Это самовольная постройка. Если вы на опушке леса дом построите без разрешения, будете там открыто жить, то вот тогда. А тут это ваш дом, вы появляетесь. Появляйтесь, за своей территорией ухаживайте.

Антонян:

- А если потом брат начнет настаивать, что я здесь жив, живу и буду жить дальше?

Ольшанский:

- Если он захватит самопально ваши комнаты, тогда силой выкинуть, а если не силой, то суд. Но поскольку вы все равно не живете, то он все равно де-факто пользуется.

Звонок, Константин:

- Екатеринбург. Очень рад, что вы подняли этот вопрос. У нас спилили деревья вдоль дома, потом положили асфальт. А был зеленый газон, пенсионеры ухаживали.

Ольшанский:

- А как же вы проспали, что они срубили?

Константин:

- Пассивность. Я вышел один. Бабушки, видимо, больные, не хотят воевать. Я говорю: по какому праву вы уничтожаете зелень? Говорят: нам мэр приказал, мы будем дорогу расширять.

Ольшанский:

- И как близко подошла дорога к вашему дому?

Константин:

- Метра 3-4. А было 6 метров.

Ольшанский:

- Загораживайте бетонными плитами опять эту дорогу, ставьте забор, выходите на коммунистический субботник, взламывайте асфальт, сажайте. Тяжелая, долгая работа. Но вам же не надо 100 километров, вам надо 500 метров продолжить вдоль своего дома. Пока не делаете сами, ничего не будет.

Звонок, Михаил:

- У меня два вопроса. Я тоже живу в Западном округе. У нас тут делают много «карманов». Но деревья, надо отдать должное, не пилят. Но вокруг них на расстоянии 20 см от ствола уже лежит асфальт.

Ольшанский:

- Это безобразие. Корням конец, деревья умрут. Надо метра 1,5-2. Надо бороться и смотреть, иначе конец.

Михаил:

- Это понятно. Второй вопрос. Если я гуляю в своем дворе, допустим, без паспорта, ко мне подходит милиционер и говорит, что вы без документов с перочинным ножом, и отвозит в отделение милиции.

Ольшанский:

- А ножик вы держите открыто в руке с раскрытым лезвием?

Михаил:

- Нет, в кармане.

Ольшанский:

- Как он до ножика докопался? Вы что, были пьяный, почему он вдруг к вам подошел во дворе?

Михаил:

- Нет, абсолютно трезвый. Просто милиция, надо отдать должное, работает хорошо, гоняет с лавочек пьющих пиво.

Ольшанский:

- Вы шли по двору или сидели?

Михаил:

- Шел просто.

Ольшанский:

- И к вам подошла милиция и сказала «ваши документы»?

Михаил:

- Да.

Ольшанский:

- А как они до ножика добрались?

Михаил:

- Охлопали, нашли в кармане.

Ольшанский:

- А хлопать нельзя без понятых.

Михаил:

- Знаете, в темном дворе…

Ольшанский:

- Они сказали: ваши документы?

Михаил:

- Да.

Ольшанский:

- А вы не догадались сказать: вы извините, но форма ни о чем не говорит, будьте любезны, ваши удостоверения?

Михаил:

- Они представились, с бляхами. Я удостоверения не попросил. Но если бы попросил, от этого ситуация не изменилась бы.

Ольшанский:

- А дальше что? Охлопали и что сказали?

Михаил:

- Сказали, что ножик.

Ольшанский:

- Ножик это не холодное оружие, это можно носить.

Михаил:

- Без документов. Я говорю: давайте я дойду до своего подъезда, покажу документы. Поехали в отделение. Вежливо проверили, что я это действительно я. Сказали: идите теперь обратно пешком.

Ольшанский:

- Вообще человек паспорт носить с собой по законам России не должен. Но все серьезные люди носят не только паспорт, а несколько документов с собой. Различные удостоверения. Потому что удостоверение спасает очень часто от чего-то. Вот если бы у вас было, например, удостоверение с собой помощника депутата Московской городской Думы, уверяю вас, они бы извинились и отпустили.

Вообще когда пилят деревья, пытаются пилить, нужно смело их отталкивать, вызывать милицию. Общая концепция такая: спор гражданско-правовой – сносить ракушку или нет, цветы сажать или, наоборот, ликвидировать газон, - все вопросы через суд.

Антонян:

- Леонид Дмитриевич, в каких случаях могут проверять документы?

Ольшанский:

- Они скажут: подозрительный, на кого-то похож. Это, я бы так сказал, законно, но легкомысленно. И потом одно дело, человек в костюме, с галстуком, с портфелем идет быстрым шагом, то есть явно идет из метро, с троллейбуса домой. Или человек медленно идет, трехдневная щетина, баночка пива в руке, сигарета в другой, джинсы дырявые, кроссовки. Вот ты и клиент для работника милиции.

Звонок, Виктор:

- По поводу этого Центра борьбы с пробками. Насколько я понимаю, это общественная организация?

Ольшанский:

- Конечно, общественная организация, обнаглела вконец, ездит по городу и пишет бумаги: мы рекомендуем и т.д. Ведут себя, как будто бы они прокуратура. Поэтому мы сейчас им на хвост сядем и будем смотреть, где они своевольничают.

Виктор:

- Сама по себе она, наверное, полезная организация. Но в чем смысл, откуда у нее столько прав, столько наглости?

Ольшанский:

- Сами себе взяли. Может быть, где-то они предложили хорошую развязку, и понеслось. Они думают только о своем, они не думают, что кому-то, например, нужна палатка «Молоко», а если ее перенести на другую сторону, бабушкам будет тяжело. Они не думают о том, что нужно сохранить деревья. Они думают о своем и плюют на ветеранов, на инвалидов. А президент нашей страны и мэр нашего города сказали, что на первом месте интересы ветеранов, пенсионеров, многодетных, а не Центра борьбы с пробками. Поэтому мы будем с ними бороться, выявлять, и те адреса, которые они, по нашему мнению, необоснованно предлагают государственным структурам, мы будем подвергать критике.

Антонян:

- Леонид Дмитриевич, по поводу благоустройства и озеленения дворов мы что-то еще не напомнили?

Ольшанский:

- Я еще раз хочу сказать, что самый зеленый округ Западный. Там прислушиваются к правам граждан. Я только пришел в префектуру Западного округа, они сказали: кто это такой Центр борьбы с пробками? Ветераны, Герои, маршалы, депутаты, народ – для нас мнение народа и мнение жителей на первом месте.

У нас был звонок, что человек вышел, а там гастарбайтеры пилят деревья. Чтобы такого не было, нужно периодически писать письма в управу, в райисполком, в администрацию района.

Антонян:

- Все боятся волокиты.

Ольшанский:

- Просим сообщить, какие планы имеются: по поводу нашего дома, стоит ли он в списке на капитальный ремонт, на реконструкцию, на снос? 2. В области благоустройства нашего двора. Наша задача – сохранить природу.

Но это надо знать. Например, в Москве надо знать, что ремонт внутри дома это ДЕЗ, а цветочки, ягодки, асфальт, забор – это ГУИС. Кстати, я еще хочу сказать. Лучший ДЕЗ в Москве занял первое место и получил красное знамя переходящее, это ДЕЗ «Раменки» Западного округа. Начальница очень путёвая.

Сейчас, в эпоху того, что инвестиции вкладываются и в дом, и в приусадебный участок, надо следить, следить и следить.

Звонок, Алексей:

- Могу ли я прописаться у мамы в комнате в коммунальной квартире без согласия брата, который там не проживает, но прописан?

Ольшанский:

- Нет. Законы о прописке, которая официально сейчас зовется регистрацией, хоть при советской власти, при Ленине, при Сталине, при Хрущеве и т.д., и сейчас гласят одно: нужно согласие всех взрослых совершеннолетних граждан. Без его подписи ничего не получится.

Алексей:

- Он уже там много лет не проживает.

Ольшанский:

- А вот это следующий вопрос. Это надо пачку денег нарыть, нанять адвоката и открыть дело, только не уголовное, а гражданское – о признании потерявшим право пользования. Бюллетень Верховного суда за 9-й год. Начинайте читать. Там все прописано. Можно сделать. Утратил право пользования жилым помещением и, как следствие этого, снять с регистрационного учета. Но не забывайте, что если инициатива о продлении сроков приватизации не пройдет, 1 марта 2013 года хана настаёт. Поэтому вашу идею надо двигать очень быстро.

Звонок, Светлана:

- Я хотела бы узнать, есть ли какая-то статья в законе, чтобы можно было наказать моего соседа по даче.

Ольшанский:

- Соседа по даче или соседа через забор от вашей дачи?

Светлана:

- Через забор.

Ольшанский:

- У вас дом отдельный?

Светлана:

- Улица идет, а через улицу его дача.

Ольшанский:

- А что же он сделал?

Светлана:

- Он всячески оскорбляет нас то по поводу внешнего вида, то по поводу наших построек.

Ольшанский:

- Он оскорбляет устно?

Светлана:

- Да.

Ольшанский:

- Он что, стоит на углу и ждет, когда вы подъедете к своей даче?

Светлана:

- Мы 12 часов почти находимся на этой даче, ходим за растениями. Вот ему что-то не нравится, он постоянно…

Ольшанский:

- Так он что, через забор вам кричит?

Светлана:

- У нас сетка рабица, поэтому все видно.

Ольшанский:

- Он подходит к вашей рабице и говорит?

Светлана:

- Нет. Улица всего 5 метров. Он посередине улицы стоит, и всё слышно.

Ольшанский:

- Как у вас с деньгами?

Светлана:

- Плоховато. Но можно его по-другому наказать.

Ольшанский:

- Я могу вам дать способ законный и без наказания. И ничего не будет. Китайскую стену воздвигнуть, чтобы он ничего не видел и не слышал.

Светлана:

- Можно по-другому. Они бурят воду, берут за это 30 тысяч…

Ольшанский:

- Кто они?

Светлана:

- Этот мой сосед, который оскорбляет. И в налоговую они не платят.

Ольшанский:

- Он вас оскорбляет, а сам работает или возглавляет маленькую фирму, которая бурит воду?

Светлана:

- Никакой фирмы нет, просто на себя. Его сосед попросил: побури воду, - он пошел.

Ольшанский:

- Вы учтите такую вещь. Вы можете, конечно, написать, и я вам могу помочь. Налоговая инспекция. Такой-то систематически имеет доход, бурит воду. Был у Иванова на даче, у Петрова, у Сидорова и т.д. Но ведь завтра он зажигалку бросит к вам на дачу. Я вам предлагаю поставить бетонные столбы, и если нет денег на золотой забор, купить горбыль дешевый, поставить 3 метра горбыля, а потом подобрать где-то ржавую колючую проволоку. А собаки у вас нет?

Светлана:

- Нет, у нас огород.

Ольшанский:

- У вас нет желания овчарку купить какую-нибудь? Главное, чтобы она на него гавкала, была грязная, страшная, большая. Собаку не потянете?

Светлана:

- Собаку потянем.

Ольшанский:

- Надо купить собаку страшную и сказать ему: слушай, собаку мы кормить не будем, будешь гавкать…

Светлана:

- Я бы хотела по закону его…

Ольшанский:

- А он говорит, что вы вор, что вы американский шпион? Он клевещет на вас?

Светлана:

- Нет.

Ольшанский:

- А что он говорит?

Светлана:

- Сейчас я уже не припомню.

Ольшанский:

- У тебя дерево плохое, ты плохая хозяйка, у коровы кислое молоко, дети твои ходят грязные? Значит, говорите ему: сам дурак, козел, баран.

Светлана:

- Это понятно.

Ольшанский:

- Что еще можно посоветовать? Или забор, или сам дурак.

Антонян:

- А это не есть хулиганство с его стороны?

Ольшанский:

- Нет. Хулиганство – это кирпич бросить.

Антонян:

- А если он нецензурно выражается?

Ольшанский:

- Нецензурно это то, что в простонародье называется мат. Она же не сказала, что он нецензурно выражается. Она сказала, что он обидно говорит. Я понял, что не оскорбляет, а именно обижает.

Звонок, Вадим:

- Тверь беспокоит вас. Я в свое время, где-то в апреле месяце, обратился в администрацию Центрального района с жалобой на то, что во дворе нашего дома высокие деревья представляют угрозу не только для транспорта, зданий, но и для граждан. Потому что у нас в Твери и по области были такие случаи.

Ольшанский:

- А дерево сухое или с зеленью?

Вадим:

- С зеленью. Именно укоротить его.

Ольшанский:

- И какое решение принял Арбитражный суд?

Вадим:

- Суд не принимал. Глава ответил, что в соответствии с актом, деревья, находящиеся на соседней улице, не представляют опасности.

Ольшанский:

- Вот видите, специалисты. Запомните, какой бы вопрос вы ни поставили, судья не является специалистом. Судья обязан направить материал эксперту. Если говорите, что соседская дача вам затемняет, будет одна экспертиза. Если говорите, что газовая труба может взорваться, будет вторая экспертиза. Зеленхоз сказал, что не представляет опасности. Дальше что?

Вадим:

- Если мы заплатим 33 тысячи рублей…

Ольшанский:

- За что, за экспертизу?

Вадим:

- Нет. Они спилят любое дерево, которое мешает.

Ольшанский:

- Я думаю, что оно вам не мешает. Я думаю, что вы не совсем правы. Речь может идти, если уж совсем есть опасность. А дерево какой породы?

Вадим:

- Тополя, в 50-х годах еще сажали их.

Ольшанский:

- А вы знаете, что тополя это лучшие легкие? Самый чистый воздух дают тополя.

Вадим:

- За это время они выросли уже выше 15 метров, они намного выше дома. Если при сильном ветре свалится такой тополь, то, может быть, и дом развалится. У нас дом тоже старый.

Ольшанский:

- Все, что вы можете просить, это сделать так называемое кронирование. То есть верхушку отрезают, ветки отрезают. Вы можете просить кронировать. А сколько там этих тополей, много?

Вадим:

- Три тополя.

Ольшанский:

- Надо грамотно писать: в целях предотвращения…

Вадим:

- Скажу, как я написал. Просим оказать содействие в удалении высокорослых деревьев, растущих на территории нашего двора. Поскольку они в силу своего роста представляют опасность не только для зданий, но и самих граждан.

Ольшанский:

- Неправильно. Дерево не подлежит вырубанию, оно не сухое. А если дуб столетний стоит, и он не 15 метров, а 25, тоже вырубать, что ли, будем? Надо написать: прошу кронировать тополя, чтобы верхушка не упала на дом. Грамотно написать надо.

Антонян:

- А если в этом случае откажут? Обращаться в суд?

Ольшанский:

- Опять будет заключение Зеленхоза. Они проверят, рыхлый, гнилой, не гнилой. Вы поймите, я слышу мнение одного человека. А я вот честно признаюсь, я бы жил в этом доме, я бы сказал: руки прочь от трех тополей, хоть на Плющихе, хоть в Твери, они дают воздух.

Звонок, Николай:

- Жила семья из трех человек. Отец умирает, гараж на себя не оформляет. Дети отказываются от наследства в пользу матери. Сын тайком от матери берет документы, идет, оформляет их в Регистрационной палате. И гараж переходит в его собственность. Мать хотела восстановить его в правах, но заявление не пишет. Имеет ли право сестра восстановить свои права? Ее интересы ведь здесь тоже задеты, что она как наследница потеряла свою часть.

Ольшанский:

- Да, может. Но это настолько мелко (гараж). Гараж что, из золота сделан?

Николай:

- Нет. У него стоимость где-то около 500 тысяч.

Ольшанский:

- Делим вопрос. Первое – нецелесообразное. Второе – юридически можно. Только через суд. «Я не знала, что в наследственную массу, кроме квартиры, денег, бриллиантов, входит гараж. Мне сегодня стало это известно, я об этом узнала так-то и так-то, прошу пересмотреть и выделить мне кусок». Но ей выделят кусочек гаража, а не всё.

Николай:

- Мы хотим оформить гараж, чтобы он стал собственностью матери.

Ольшанский:

- В собственность матери он никак не попадет. Потому что наследниками являются и мать, и сын, и сестра. По кусочку его распилят.

Николай:

- Они отказную писали от наследства.

Ольшанский:

- Мое мнение, что овчинка выделки не стоит. Гараж это не квартира в 150 метров на улице Алексея Толстого в Москве. Не стоит он этого.

<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>