Тоска преткновения по Маннергейму

Санкт-Петербург. 16 июня 2016. На церемонии открытия памятной доски в честь генерала-лейтенанта русской армии Густава Маннергейма на фасаде здания Военной академии материально-технического обеспечения. ФОТО Владимир Смирнов/ТАСС

ДОСКА НЕ В ПРОШЛОЕ, А В БУДУЩЕЕ

Установка в Питере мемориальной доски маршалу Маннергейму – военно-политическому деятелю давно минувших времен — наделала шуму в России не меньше, чем дисквалификация наших легкоатлетов. К сожалению, не все поняли смысл такой острой внешнеполитической акции. Причины увековечения памяти гражданина некогда враждебного нам государства искали там, где не прятали.

Поклонники Российской империи видят эти причины в прошлом – Маннергейм «герой Первой мировой», «блестящий офицер Генштаба России», «особа, приближенная к императору».

Сторонники же СССР или борцы с нашей доморощенной «пятой колонной» совершенно справедливо указывают, что Маннергейм – «создатель концлагерей для красноармейцев», «душитель блокадного Ленинграда».

Но ошибаются и те и другие.

Смысл этой скромной памятной доски, думаю, лежит скорее в нашем будущем, которое все больше и больше напоминает грозное предвоенное затишье конца 30-х годов прошлого века.

ЦЕНА «ДРУЖБЫ» С ЗАПАДОМ

Мало кто знает, какую роль Маннергейм сыграл в кровавой «зимней войне» с Финляндией, ставшей прологом к совершенно чудовищному мировому военному конфликту. СССР нужно было любой ценой отодвинуть финскую границу от Ленинграда и получить в аренду несколько островов, контролирующих подходы к главной базе Балтийского флота – Кронштадту. Чуть ли не десяток лет с финнами шел изматывающий торг - за аренду этих островов предлагали золото, за Карельский перешеек – территории в десятки раз больше по площади. Либерально-буржуазное правительство в Финляндии пыталось угодить и условному Западу, и Германии и не желало компромиссов. Маннергейм, как Верховный главнокомандующий Финляндии в то время, а ранее - петербуржец и императорский генштабист, неоднократно пытался переубедить своих шпаков-политиканов. Доказывал им, что Сталин-то прав и в случае отказа – война с СССР неизбежна. Но Западу очень хотелось повоевать с Россией, да еще чужими руками. Проверить на прочность «сталинского колосса на глиняных ногах». Взамен Финляндии обещали всестороннюю военную помощь.

Знакомая ситуация, правда? Ничего не напоминает из событий сегодняшних дней?

Маннергейм в знак протеста даже ушел в отставку. И почти сразу же началась кровавая «зимняя война». Помощь Запада выразилась в поставках в Финляндию разнообразного военного неликвида типа «рогатых» немецких касок М-16, английских полевых телефонов времен Первой мировой, старинных винтовок с причудливыми названиями под неходовые боеприпасы и посылку жиденьких отрядов добровольцев.

Маршалу в итоге пришлось вернуться в строй, он же эту «зимнюю войну» и закончил. Закончил после того, как в первых числах 1940-го года ему доложили, что если боевые действия с Красной Армией продолжатся еще 2-3 месяца, финны как нация просто исчезнут – потери мужского населения будут необратимы.

Не сомневаюсь, что именно в этот момент Маннергейм понял весь инфернальный ужас так называемой «дружбы» с Западом. И с тех пор, как мог, выскальзывал из липких объятий европейских друзей – как будущих проигравших, так и будущих победителей.

НИ ОДНОГО СНАРЯДА ПО ЛЕНИНГРАДУ

Во Второй мировой войне Финляндия участвовала «спустя рукава», с прохладцей. Финская армия вышла на свои старые границы – по рекам Сестра и Свирь. И встала. Немцы пытались соединиться с финнами, но им не дали благодаря первой в Великой Отечественной войне успешной наступательной операции, так называемой «Тихвинской». Финны, конечно, могли пойти фашистам навстречу, форсировав реку Свирь, но не стали этого делать. Разумеется, финская армия держала северное кольцо блокады Ленинграда, но оттуда по умирающему от голода Пиетари (как финны называют Петербург) не прилетел ни один снаряд. Немцев на старые свои границы финны не пустили – за это их тоже можно поблагодарить. Впрочем, и продовольственной помощи от финнов Ленинграду тоже не было. Ее невозможно было представить после «зимней войны», в которой, как ни крути, СССР отвоевал территории у суверенного государства, пролив море крови – своей и чужой.

ПРОЩЕНИЕ СТАЛИНА

В 1944 году Финляндия, опять же по инициативе Маннергейма, из войны вышла, доставив тем самым фатальные неприятности немецкой группировке, сидящей в Приполярье и в Карелии. У немцев вдруг взял и развалился фронт на всем Северном театре боевых действий. Сколько жизней советских солдат спас этим Маннергейм? Не знаю, невозможно подсчитать, много.

По итогам Второй мировой Финляндия была прощена. Прощена и Сталиным, и Политбюро, командирами и нашими дедами-солдатами, которые воевали и умирали, а не заходились в пламенном гневе, сидя на теплых плюшевых диванах. Пролитая кровь была учтена взаимно, как бы цинично это ни звучало.

Взамен СССР и Россия получили единственную границу с капиталистической или западной страной, из-за которой на нас не гавкали с короткого поводка НАТО, не размещали у себя чужие военные базы и воинские контингенты. А просто с финской холодной сдержанностью демонстрировали свой миролюбивый нейтралитет. Это был третий достойный поступок маршала Маннергейма. И продавленная лично им политическая доктрина Финляндии под названием «Линия Паасикиви-Кекконена» должна была бы назваться «линией Маннергейма» (но последнее было уже забронировано за укреплениями времен «зимней войны»). Доктрину эту определили в конце Второй мировой, когда Финляндия временно находилась под внешним управлением СССР - так называемой «контрольной комиссии». Руководил этой комиссией Андрей Жданов, бывший комендант блокадного Ленинграда. Жданов и Маннергейм в итоге даже подружились, говорят их не раз вместе видели в ресторане, и не нам их судить, а также оценивать эту дружбу.

Финны любят вспоминать, что в 1945 году, когда их делегация приехала в Москву, Сталин сказал им: «Передайте мой привет вашему маршалу».

ЗАЖИТОЧНЫЙ НЕЙТРАЛИТЕТ

71 год наша северо-западная граница считалась самой спокойной.

И можно представить себе, под каким давлением сейчас находится нынешняя Финляндия. И как на Западе желают продлить на север линию из агрессивных стран-сателлитов, сомкнув флангами зажиточных (во многом — благодаря торговле с Россией) нейтральных финнов и «трибалтийские вымираты». Как сейчас пытаются работать с финским общественным мнением, прессой, молодежью.

К счастью, у наших соседей хорошая память и на войну, и на мир. И не жалко ради этой памяти любой таблички. Потому что развертывание наших бригад мотострелков в Карелии будет стоить в миллионы, миллиарды раз дороже.

ТАКАЯ АРИФМЕТИКА

Я пишу эти строки в комнатке офицерского общежития «пулеметно-артиллерийской дивизии», дислоцированной на острове Итуруп Курильской гряды. Я третий день своими глазами вижу, какие колоссальные средства тратятся на модернизацию военной инфраструктуры острова. А почему? Потому что у Японии не было своего Маннергейма. Такая вот арифметика.

Итуруп, Курильские острова.

ДРУГОЕ МНЕНИЕ

Сколько она провисит?

Дмитрий СМИРНОВ

Почему доска Маннергейму не нужна

В стародавние времена, когда с момента последнего чемпионства «Спартака» еще не прошло полтора десятка лет, а в кабинете президента клуба еще сидел Андрей Червиченко, к нему пришли пиарщики. Они очень желали помочь продвижению бренда «Спартака» и принесли с собой целую кучу креатива. Среди прочего там была идея в целях повышения лояльности нелояльной аудитории развесить рекламные плакаты «Спартака» по Санкт-Петербургу.

- Дебилы! - сказал искренний Червиченко, существенно опередив Лаврова. - Сколько они там провисят, пока их не изгадят? День? Полдня?! (подробности)