Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Звезды15 сентября 2017 22:00

Юбилей Ангелины Вовк: Спасти «Песню года» мне помогли Горбачев и сосед по этажу

Знаменитая телеведущая 16 сентября отмечает день рождения
Легенда нашего телевидения Ангелина Вовк.

Легенда нашего телевидения Ангелина Вовк.

Фото: Евгения ГУСЕВА

Накануне своего 75-летнего юбилея 16 сентября в гостях у радио "Комсомольская правда" побывала любимица миллионов, легенда нашего телевидения Ангелина Вовк. Мы расспросили народную телеведущую о жизни, о любви и о любимой работе.

- Ангелина Михайловна, вы родились 16 сентября 1942 года, вы дитя войны. Какие были первые воспоминания?

- Я родилась в Сибири. Конечно, первые годы своей жизни я не помню. Помню только однажды какую-то огромную тень, которая на меня надвигалась. Это приехал с фронта мой отец, военный летчик, который незадолго до этого потерпел авиакатастрофу, его сбила немецкая авиация, но он, слава Богу, остался жив тогда. И он приехал в отпуск домой. В 44-м году, когда мне было уже два года, мы поехали в Москву, во Внуково, где тогда располагался авиаполк отца. И там нас просто ошарашили трагическим известием: отец улетел на задание и не вернулся. И с тех пор мы осиротели, долго его ждали, наверное, лет 8. Вдруг он попал в плен, или самолет разбился, а его кто-то спас? Но, к сожалению, чуда не произошло, хотя он всегда успокаивал маму: «Мусенька, ты, пожалуйста, не волнуйся за меня, я родился в рубашке». Но он погиб, причем место гибели неизвестно. Тогда линия фронта уже отодвинулась вглубь Европы. Они везли на фронт бригаду генералов. Папа был в личном экипаже маршала Тимошенко. Возглавлял экипаж Герой Советского Союза Кашуба. Самолёт рухнул где-то в горах Югославии. Как мы ни искали, так и не смогли найти, я даже не знаю, где находятся его останки. Как мне сказала одна астролог, самолет потерпел крушение недалеко от места, где находятся мощи святого Василия Великого. Я побывала в этом монастыре святого Василия.

- А что вам маленькой мама рассказывала об отце, когда вы стали взрослеть и все понимать?

- Я была в детстве просто вылитый отец. Иногда, когда я приезжала (он украинец) на Украину к родственникам, меня одевали в его мальчишеский костюм и водили, всем показывали: смотрите, просто Миша. Во Внуково жили летчики, которые прекрасно знали моего отца. Он был очень веселый, доброжелательный человек, душа компании, прекрасно играл на гитаре, пел, без него не обходились никакие праздники. Когда меня встречали на улицах Внуково, многие плакали – так любили моего отца. Естественно, мама его любила, бабушка в нем души не чаяла (мамина мама). Они о нем говорили только в превосходных степенях.

- И ваша мама никогда так и не вышла замуж?

- Нет, мама вышла замуж. Это я решила так. Мы тогда жили в таком длинном бараке, построенном пленными немцами, там жили семьи летчиков, вдовы летчиков и у нас была комната. Помню, был Новый год, мы все вместе встречали этот праздник. И вдруг к нам кто-то постучался . Это был офицер, очень высокий, красивый. Мне он сразу понравился. Я подумала: я выдам за него свою маму, чтобы она не страдала, не плакала. Мне уже было 12 лет. Потом как-то он снова приходит к нам в гости, я ему говорю: «Можно я буду называть вас папой?» Он растерялся, но говорит: «Пожалуйста, если вам хочется так». Я говорю: «Мне бы очень хотелось». И мама посмотрела на него другими глазами.

- Он приходил, потому что она ему нравилась.

- Ну да. Мама моя была очень красивая. И он, звали его Михаил Матвеевич, тоже служил в сухопутных войсках, прошел всю войну, был ранен. До войны он работал учителем. Он был очень интеллигентный, приятный, сдержанный в проявлении своих чувств. Меня он называл исключительно на вы и я его звала: папа, вы. На Украине принято к родителям обращаться на вы, вот такое уважение. И я до 18 лет к старшим обращалась только на вы. Вокруг все удивлялись.

Многие помнят тетю Лину именно по детским программам: например, по «Спокойной ночи, малыши!». Фото: Николай МАЛЫШЕВ/TASS

Многие помнят тетю Лину именно по детским программам: например, по «Спокойной ночи, малыши!». Фото: Николай МАЛЫШЕВ/TASS

- Скажите, что повлияло на ваш выбор профессии? Все-таки стать диктором центрального телевидения – очень сложно было. Наверное, вы об этом и не мечтали.

- Я об этом даже не задумывалась. Тогда были телевизоры очень маленькие, с большим увеличительным стеклом впереди. Мы собирались, у кого был телевизор, и смотрели передачи. Но, честно сказать, мне не очень нравилось рассматривать в лупу, что происходит на экране, плохо видно, плохо слышно, народу много. Я предпочитала кинотеатры. В школе я мечтала стать балериной, врачом, лечила кукол. Уже когда выросла, хотела стать стюардессой, летать, как мой папа. И даже однажды мне пришлось совершить полет в качестве стюардессы. Я помогала обслуживать пассажиров, я порхала по салону, приносила еду и напитки. Тогда еще разрешали курить в самолете. Это, конечно, было ужасно. Как только самолет поднимался в воздух, все почему-то дружно закуривали. Дышать было нечем. Я решила, что поступлю в институт Мориса Тореза (училась на курсах английского языка) и пойду работать на международные авиалинии. Но моя мама воспротивилась: «Твой отец разбился, я не хочу терять тебя». Она испугалась. Я, естественно, послушалась. Как-то мы с подругой прогуливались по Собиновскому переулку, где находится ГИТИС. И я увидела объявление: начинается набор на актерский факультет. А так как мы с подругой ходили в театральную студию в Дом комсомольца и школьника, что на Новослободской, мы решили попробовать свои силы.

Мы узнали, что в ГИТИСе набирает курс очень хороший педагог – Григорий Григорьевич Конский, народный артист, артист МХАТа. И все к нему стремились, потому что перед этим он выпустил очень удачный курс, артисты были уже известны всей стране. Это Лионелла Скирда, Владимир Коренев, Владимир Трещалов. И все стремились, конечно, к Конскому попасть. Ну и я в том числе. Как ни странно, несмотря на мой тихий голос, я очень понравилась Григорию Григорьевичу, и меня взяли на курс. Сниматься в кино нам в те годы не разрешали. Правда, однажды меня пригласили на роль стюардессы на киностудию Горького в "Фитиле". Я согласилась, но боялась: вдруг Григорий Григорьевич узнает. Он, к счастью, не узнал. Когда я закончила институт, меня пригласили на главную роль в фильме «Прощай». Снимал его поэт Григорий Поженян. Я поехала на кинопробы в Одессу. Меня утвердили. Я отправилась в съемочную экспедицию в город Ялту. И там мы жили практически год. Это было прекрасное время. Я играла жену командира торпедного катера. Мы на этих торпедных катерах, когда не было съемок, катались от Ялты до Батуми.

Вернулась я в Москву поздней осенью, а в театры набора уже не было. Я решила до весны подождать. А чтобы не сидеть без дела, отправилась на курсы телережиссеров. А когда пришла в студию на практику, увидела этот огромный пульт, услышала, каким командирским голосом я должна разговаривать, я поняла, что не смогу быть телережиссером. И переметнулась на курсы теледикторов. И тут уже влюбилась в телевидение. На Шаболовке была такая творческая атмосфера, там было очень тесно, было мало редакторских комнат, две малюсенькие дикторские, студии маленькие. Условия были непростые: дикторам не разрешалось появляться летом, в жару, в рубашках с коротким рукавом. Мужчины-дикторы всегда были в костюмах. К тому времени я вышла замуж за своего сокурсника Геннадия Чертова. Он снялся в кино в «Сердце матери», играл брала Ленина – Александра Ульянова. Он был хорош невероятно, он был похож на Жерара Филипа в юности. Когда мы учились, все девчонки сходили с ума от него. Но так получилось, что он полюбил меня, а я его.

- В "Википедии" прочла, что вам сначала поручили читать новости. Но вы не любили читать по бумажке. Кроме того, в прямом эфире не могли долго сохранять серьезное лицо, вам постоянно хотелось смеяться, и в итоге вас перевели на детские передачи. Это правда?

- Знаете, не совсем так изложен материал. Меня сразу полюбили в детской редакции и в музыкальной. Я вела по утрам «Будильник», детские концерты художественной самодеятельности из концертных залов, концерты по заявкам, «Утреннюю почту» долгое время, перед тем как Юру Николаева пригласили, «Кинопанораму», киновикторины, «Музыкальный киоск», замещала Элеонору Беляеву. Но Игорь Леонидович Кириллов почему-то хотел, чтобы я попробовала свои силы в новостях. Я ему объясняла: «Это не мое, я не могу читать новости. Вы же видите, я все время улыбаюсь, а там надо держать серьез. И потом у меня нет голосовых данных». Это сейчас я говорю достаточно громко, а тогда говорила очень тихо. Я как-то смогла его убедить, и меня он уже не уговаривал.

- У меня была тетя Лина по вечерам. Вы были нам как вторая мама - в качестве ведущей "Спокойной ночи, малыши!". Народная детская любовь отличается от взрослой?

- Дети более искренние. У меня был маленький поклонник с Украины. Он мне как-то написал: «Дорогая тетя Лина, я так люблю смотреть передачу «Спокойной ночи, малыши», когда вы ведете. Но ваша фамилия Вовк с украинского переводится как волк. Я считаю, эта фамилия вам не подходит. Я придумал для вас псевдоним. Называйте себя в эфире Ангелина Зайчик».

- В конце концов, вы стали ведущей программы «Песня года». Кастинг, наверное, был?

- Кастинга не было. В ведущие решили взять меня, и одну репетицию я провела. Но на следующий день, когда должна была состояться вторая репетиция, я смотрю, там работают другие дикторы – Анна Шилова, Валентина Леонтьева, Игорь Кириллов. Руководство решило, что для меня, человека, который не так давно работает на телевидении и еще не пользуется большой популярностью. Я появилась как ведущая "Песни года" только в начале 80-х годов, и уже вела до 2006 года постоянно и даже занесена в книгу рекордов Гиннесса за многолетнее ведение музыкальных программ.

- Когда я писала большой материал про «Песню года», выяснила, что Пугачева выступала в несколько раз реже, чем Лещенко и Ротару. В связи с чем зажимали Аллу Борисовну?

- Надо учитывать, что Алла Борисовна - бунтарь. И то, что она в свое время позволяла себе делать на эстраде при исполнении той или иной песни, не мог себе позволить никто. Можно сказать, что она одна из первых была не просто советской певицей, а певицей, более близкой к западным образцам исполнения. Наши исполнители были скованы на сцене. Наверное, было такое веяние, что ли. Их ведь не заставляли стоять прямо и ни в коем случае не танцевать . Тем более многие исполнители были членами коммунистической партии… членам партии руками размахивать не пристало. А Алла Пугачева, побывав на «Золотом Орфее», где получила первую премию, была почтиевропейской певицей.

- Наши были более собранные, ведь в то время «Песня года» шла вживую. До какого года это было?

- Я думаю, что в 90-х годах уже все стало идти в записи. Не потому, что певцы не могут петь. Расположить на сцене оркестр, отрепетировать с ними каждый номер - это трудоемкое дело. Ведь артист не может выйти на сцену, исполняя песню с оркестром, и не отрепетировать. Это очень трудоемкая работа. Исполнителей много, и каждый раз надо перестраивать сцену, какие-то музыкальные инструменты перестраивать тоже – где-то больше ударных, где-то больше фортепьяно, где-то больше струнных. И тогда запись «Песни» растягивалась на очень длительный срок.

- Из-за чего хотели закрыть программу «Песня года», и как вы ее отстояли?

- Это был 91-й год. «Песню года» закрыли и вместо нее в эфир поставили хит-парад Останкино. Но его не принял зритель. Зазвучали новые ритмы, далекие от тех, к которым привыкло ухо советского слушателя. Тогда же ведь были песни очень мелодичные, они соответствовали не только духу времени, но и менталитету нашего народа, наших национальностей. Я не говорю, что только русского. Какие красивые песни привозили нам молдаване, какие замечательные песни приезжали из Средней Азии. А как великолепно пели грузинские исполнители, армянские. Там же такие голоса, головокружительное исполнение. Муслим Магомаев – это начало всех начал. Конечно, народ все равно хотел «Песню года». Но никто почему-то не отваживался пойти и отстоять эту программу. Так как мне терять было нечего, я стала ходить по кабинетам. И мне помог его величество случай. Я жила на одной лестничной клетке с Егором Яковлевым. Он тогда стоял во главе всего телевидения Останкино. Наши с ним квартиры – одна дверь напротив другой. Я решила, что могу с ним поговорить, поскольку он мой сосед. Но я не стала обращаться к нему на кухне. Знаете, на кухне разговор несерьезный. Я обратилась к нему с просьбой прийти в кабинет на прием. Он говорит: «Да, пожалуйста, в любое время». И я отправилась к нему, мы поговорили. Он позвонил Горбачеву, и они приняли решение вернуть «Песню года» на свое место. Это была лично моя победа. Клянусь, я ничего не преувеличиваю. Но надо же было и деньги достать. Один очень хороший приятель помог мне попасть на приём к председателю "Газпрома" Рэму Ивановичу Вяхиреву. Я пришла и сказала: «Песню года» отстояла, но нужны деньги, чтобы передача могла существовать дальше». Вы знаете, он дал «кошмарные» деньги по тем временам. 50 миллионов рублей. Доллар стоил 3 или 5 рублей. Представляете, какие деньги я принесла Игорю Крутому? Крутой ходил за мной, мечтал быть художественным руководителем. Он в те годы был ко мне очень внимателен, вежлив. Я думаю: пусть он будет. У меня даже в мыслях не было присвоить себе передачу, хотя я имела на это полное право, я же ее пробила, отстояла. Тем более с такими деньгами я бы могла без всякого Крутого эту программу готовить. Мне один знакомый говорил: «А почему ты себе немножко денег не взяла?» Но как я могла это сделать? Это же деньги для фестиваля!

В юности Вовк успела поработать манекенщицей.

В юности Вовк успела поработать манекенщицей.

Фото: кадр из фильма

- Вы спасли программу. В 2006 году в "Песню года" приходит Алла Борисовна, и вас с Евгением Меньшовым пытаются убрать…

- Мы репетировали эту программу у Аллы дома, распределили роли – кто, где, когда. Приходим в «Олимпийский» на съемки, и нам дают место далеко за звукорежиссерским пультом, где не видно сцены, где нет телеэкрана, чтобы мы смотрели, что там происходит. Я не могла понять, что случилось, почему мы находимся где-то на задворках, мы же ведущие. Потом мы с Женей какой-то закадровый текст читали. И вот наступил наш выход, чтобы мы провели ту сцену, о которой мы договаривались на репетиции дома у Аллы. Мы выходим, а эту сцену уже пропустили. Мы же не видим, и нам плохо слышно там. Я поняла, что это просто заговор против нас с Женей. Я сказала: «Женя, ты как хочешь, а я ухожу. Потому что находиться в этом унизительном положении я не собираюсь». Повернулась и ушла. Женя еще остался. Но потом и он ушёл. Это было неинтеллигентно, грубо, некрасиво. Но пусть это будет на совести Крутого и Пугачёвой. Можно было все сделать по-человечески.

- Ходили слухи о том, что таким способом Алла Борисовна свела счеты с любимчиками Гостелерадио, которое ее зажимало.

- Честно сказать, я в те годы ее очень любила, защищала, когда на нее обрушивались композиторы, поэты, ее имя никто не хотел слышать.

- А что было с детскими программами?

- Когда вместе с Советским Союзом рухнуло детское телевидение, я же тоже не осталась в стороне. Я, засучив рукава, бросилась опять на амбразуру. Во-первых, спасла «Спокойной ночи, малыши», я привела туда спонсоров, не получив за это ни одной копейки денег. Когда я входила, молодые девочки и мальчики вставали. Потому что я спасла редакцию. Мне, правда, потом одна редактор заявила: «А ты должна нам платить, чтобы мы тебя взяли в «Спокойной ночи, малыши». Вот так я оказалась вне этой программы. Что касается других передач, я поняла: надо детское телевидение возрождать. Я стала придумывать какие-то программы. Но только в конце 90-х мне удалось пробить эту брешь непонимания. Мы создали фестиваль «Песенка года». Меня поддержала и Людмила Ивановна Швецова. Удивительная женщина, руководитель из правительства Москвы (ее нет, к сожалению, с нами теперь), Зинаида Федоровна Драгункина – председатель комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре. Она познакомила меня с Александром Васильевичем Джеусом, генеральным директором лагеря ВДЦ «Орленок».Программа «Песенка года» долгое время была в сетке вещания ТВЦ, я благодарна Олегу Попцову, тогда он был руководителем канала. Потом пришли другие люди, сказали, что дети не приносят доход, и нас сняли с эфира. Тем не менее, фестиваль наш жив, он растет, он продолжается. В этом году на фестиваль приехало около 200 сот участников – из Узбекистана, Казахстана, Армении, Таджикистана, Молдовии других стран. В свое время я обратилась к Владимиру Владимировичу Путину, чтобы он обратил внимание, что нет детского телевидения. Он отреагировал сразу. Жаль только, что другие руководители ничего не решают, нужно идти к одному-единственному человеку. Одним словом, я рада, что фестиваль «Песенка года» продолжается. У нас потрясающе талантливые дети.

Как Пражская весна испортила личную жизнь

- Второй раз замужем вы были за гражданином Чехии. С первым мужем вы прожили 16 лет, со вторым – 13. Вы жили на две страны, почти как Высоцкий и Марина Влади: он был в Праге, вы - в Москве. Он уговаривал вас переехать в Прагу. Почему не переехали?

- После 68-го года, когда наши войска вошли в Чехословакию, тогда очень много людей погибло, естественно, это не понравилось ни чехам, ни словакам. Мы как захватчики выступили в этот период. В Чехии к нам было отношение крайне негативное. Я это чувствовала. Я входила в магазин… Если даже я обращалась по-чешски, они улавливали русский акцент. Иногда могли со мной не разговаривать, особенно когда я была одна, иногда могли не отвечать, или ответить как-то резко. Я из-за этого очень страдала. Потому что мне казалось, Чехия такая прекрасная страна, такие замечательные люди, у меня изумительный муж-художник. Все должно было быть красиво. Но я была обвиняемой стороной, потому что представляла Советский Союз. Это было крайне обидно. В этой атмосфере я не выдерживала, снова уезжала к себе. В общем, так получалось, что много раз я откладывала свой приезд. Сейчас легко жить на две страны – граница открыта, пожалуйста, покупай билет и езжай. А тогда надо было проходить какие-то комиссии, согласования.

- А мужа в Советский Союз перетащить? Он художник, мог везде рисовать.

- Но он же чех, и у него тоже члены семьи погибли в 68-м году. В Чехии он не высказывал своего недовольства Советским Союзом, а когда приезжал сюда, я по его поведению видела, что он просто еле сдерживается. Он, например, вставал в очередь, я ему говорила: «Стой, я посмотрю, что там продают». Возвращаюсь: он опять в хвосте. Говорю: «Почему ты в хвосте?» - «Приходят люди, меня отталкивают, встают на мое место. Я же не буду толкаться». В общем, ему не нравилось то, что происходит в нашей стране. Вспомните, тогда все исчезало с прилавков, все куда-то пряталось, до людей не доходило.

- Вы отлично выглядите, время для вас застыло. Поделитесь секретом молодости?

- Я всегда говорила и говорю на эту тему: оптимизм, улыбка. Не надо бояться улыбаться друг другу, даже если вы не очень знакомы с человеком, улыбнитесь ему, скажите «здравствуйте» с доброй, хорошей интонацией. У нас почему-то люди мрачновато друг на друга смотрят. Мы же не виноваты в том, что жизнь в стране не такая, как бы нам хотелось. Но улыбка спасает. И, безусловно, я слежу за собой. Занимаюсь спортом, плаваю в проруби, катаюсь на горных лыжах, хожу к косметологам, делаю все возможное, чтобы выглядеть моложе, чем я есть. По-моему, мне это удается.