Жители Каталонии: «Мы потеряли страх»

Наш спецкор Дарья Асламова передает из мятежной испанской провинции

Фото: Дарья АСЛАМОВА

«МЫ НЕ ПОБЕЖАЛИ, НО УМИРАТЬ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ НЕ ГОТОВЫ»

Сказать, что Каталония шокирована, это ничего не сказать. Ах, мы, каталонцы, такие цивилизованные и высококультурные люди. Мы всегда переходим улицу на зеленый свет и не курим в общественных местах. На прогулках мы убираем дерьмо за нашими собачками. Мы никогда не опаздываем на встречи и очень пунктуальны. Мы упорно трудимся и преуспеваем. Не то что какие-то жители Севильи, которые вечно танцуют, смеются, закрывают магазины в пять вечера, щелкают своими кастаньетами и по праздникам зажигают тысячи лампочек. («Тысячи! Вы представляете?! И это в кризис».) И вот нас, таких правильных, законопослушных людей, избили дубинками, оттаскали за волосы, нам ломали пальцы, в нас стреляли резиновыми пулями. И это в тот момент, когда мы пришли осуществить свое священное право голосовать!

Сказать, что Каталония шокирована, это ничего не сказать

Фото: REUTERS

Однако, у каталонцев появился и тайный повод для гордости. «Мы не побежали!» Люди искренне признаются, что сами себя удивили. «Мы ведь, в сущности, травоядные. Овцы какие-то. Борьба это не для нас». (Любимая шутка каталонцев: давайте объявим войну Андорре и тут же сдадимся в плен.) И вдруг такое! «Я даже привез в инвалидном кресле свою 91-летнюю бабушку на избирательный участок, - рассказывает молодой активист Джоан Мари. – Это была мечта всей ее жизни – независимость. И увидел множество храбрых стариков. Они стояли до конца».

«В воскресенье я сам зауважал наших людей, - с удивлением говорит один из организаторов референдума Францеск де Далмассес. – Мы же не русские. Это вы бьетесь насмерть, вот поэтому вы победили Гитлера. А в наших людей я не верил и был шокирован. Каталонцы уже знали, что полиция на участках бьет избирателей, но все шли и шли сотнями тысяч».

Оксана Василенко, уже 16 лет живущая в Каталонии, пришла на участок вместе с мужем. «Я родом с Донбасса, - рассказывает она. – Это мы, русские упертые и костьми ляжем за правое дело. Но каталонцы? Пришла даже слепая женщина с собакой-поводырем. Ей все аплодировали. Когда полиция начала крушить двери и стекла и бить по лицу женщин, я думала: вот сейчас все побегут. Не побежали. Быстро строили баррикады, организовывали живые щиты, выводили самых слабых. Вот тут пригодилась знаменитая каталонская солидарность и дисциплина. А как заносили урны! Под проливным дождем толпа выстраивалась коридором, через который бегом несли урны. А с десяти часов утра, когда народ уже был в ярости, люди в знак протеста начали хором голосовать за независимость, даже те, кто был против».

Надпись на плакате: "Помогите каталонской демократии"

Фото: Дарья АСЛАМОВА

«Оказалось, что мы умеем хранить тайны и фактически у нас есть уже своя секретная служба, - хихикает веселый журналист Карлес Порта. – Ведь урны-то не нашли! А уж как старалась испанская полиция! Всю Каталонию перевернули вверх дном за несколько дней до референдума. Шли массовые обыски, но мы умеем прятать то, что нужно. Поверьте, сейчас речь идет не столько о независимости, сколько о достоинстве. Главный каталонский прокурор, присланный из Мадрида, заявил, что после воскресного избиения граждан он не собирается открывать расследования, потому что полицейские, мол, просто защищались! От кого?! Главу каталонской полиции вызывают для расследования как преступника только за то, что он отказался бить безоружных людей. И ему грозит тюрьма. Да, мы националисты. Но испанцы тоже националисты. Проблема начинается тогда, когда их националисты хотят убить наших националистов. Пока нас не трогали, пока закон считал нас нацией со всеми правами, мы молчали».

Мы пьем знаменитое каталонское шампанское «Кава», и Карлес мечтает: «Вот победим, и я куплю самую дорогую бутылку. Тогда и отпразднуем». «Еще надо победить», - скептически говорю я.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

«Еще в прошлом году президент Каталонии Пучдемон выбрал восемь человек из разных слоев общества, чтобы создать национальный пакт о референдуме, - рассказывает журналист Францеск де Далмассес. – Я оказался в их числе. В прошлое Рождество мы начали подготовку. Сначала надо было выяснить, хотят ли вообще каталонцы референдума. Вопрос стоял не о независимости, а о возможности выяснить мнение людей: готовы ли они голосовать в принципе. Мы работали от города к городу, от деревни к деревне. Встречались с множеством людей, с мэрами, активистами, и наконец, пришли к президенту Пучдемону с четким ответом: 80 процентов каталонцев выступает за референдум, чтобы окончательно решить вопрос. Даже те, кто против независимости, желают знать, чего хочет нация. И вот мы поехали в Мадрид на переговоры с цифрами в руках. Мы обратились во все политические партии с предложением: давайте обсудим все цивилизованно. Как Великобритания с Шотландией. И все партии отказались с нами разговаривать. А ведь мы провели огромную работу! В кулуарах нам твердили: это иллюзия, большинство каталонцев не хочет независимости. А мы в ответ: вот и отлично! Давайте проведем референдум и выясним это. Чего вам бояться? Нам отвечали: нет! И этот факт, что никто не хотел говорить с каталонцами, работает сейчас против Испании».

На плакате: "Сколько крови понадобится Европе?".

Фото: Дарья АСЛАМОВА

«А вы думаете о последствиях независимости? – спрашиваю я. – К примеру, финансовый вопрос».

«Чтобы функционировать до Рождества, Каталонии понадобится 35 миллиардов евро. Но деньги – не проблема. Есть частные инвестиционные группы, готовые вложиться в наш проект».

«Я разговаривала с множеством людей и задавала один и тот же вопрос: а вы готовы умереть за родину и за свою независимость? И все дружно ответили: нет».

Мой вопрос неожиданно расстраивает Францеска:

«В этом наше слабое место. Это типично русский вопрос. Не сомневаюсь, что уж вы-то всегда готовы! А мы нет. Если будет военное вторжение со стороны испанского правительства, мы отступим. Президент Пучдемон уже готов к аресту. Вся наша группа тоже. Да, люди выйдут на улицы, будут протестовать, но они не пойдут ломать стены тюрьмы. Ты принесешь мне в тюрьму бутылку вашей водки?»

«Только в качестве дезинфекции», - смеюсь я.

«Разумеется, у нас есть план. Если ты посмотришь на карту, то увидишь, что главные дороги (шоссе 87) соединяют Испанию с Францией и вообще с ЕС через Каталонию. Мы их можем заблокировать, как мы это сделали в день всеобщей забастовки. Мы можем парализовать экономическую жизнь страны, отказавшись работать и повиноваться. Но нас может спасти только международная поддержка. Может ли Россия помочь нам? – Францеск испытующе смотрит на меня. – Для нас не секрет, что Россия ненавидит европейские институты и брюссельскую бюрократию. Каталония для вас – это возможность признать политическую реальность, когда Европа не в состоянии этого сделать».

«Но в России 120 национальностей, и нам бы не хотелось играть с огнем, - возражаю я. – Мы последовательно выступали за территориальную целостность государств до того, как Запад открыл ящик Пандоры признанием Косово. А потом пошло-поехало».

«Но есть же Крым, Донбасс, Украина. Нам бы хотелось, чтобы Россия нас услышала».

Каталонцы слабо представляют, как обеспечить реальную независимость

Фото: REUTERS

СТОЛИЦА СЕПАРАТИЗМА

Жирона, каталонский город между горами и морем, славится своей борьбой за независимость. Это также родной город президента Каталонии Пучдемона, и за это в день референдума полиция «мочила» его жителей с особым остервенением. Это прелестная, медлительная провинция, где долго обедают, никуда не торопятся, всегда ходят пешком. Здесь почти нет чужаков (в отличие от Барселоны, куда еще в 60-е годы со всей Испании хлынули люди в поисках работы).

Молодой политолог Карлес Ферейра с удовольствием показывает мне старый город, весь чистенький и прилизанный, и рассказывает, что даже во время массовых демонстраций в городе не украли ни одной сумки, не разбили ни одного стекла, не бросали мусор. Карлес обожает слово «демократия». Для всех каталонцев демократия – это Бог. Я так много слышу в эти дни разговоры о демократии, что у меня тут же начинается мигрень. Карлес верит в новую «Европу регионов», в которой исчезнут государственные границы, но будут бережно сохраняться национальные идентичности. «Это наше будущее! – восторженно говорит он. – Либо Европа рухнет, либо станет единым государством. Федерализация регионов – это прекрасно. Например, возникнет средиземноморско-пиренейский регион, где все говорят на каталонском, включающий в себя Каталонию, половину Валенсии, остров Майорка и юг Франции». Я сразу представляю, как на такое предложение отреагирует Франция, если у нее вздумают оттяпать кусок юга, но оставляю Карлеса в его мечтах и отправляюсь в главное гнездо сепаратизма – газету El Punt Avui.

Там меня встречают двое популярных телеведущих (у газеты есть свой телеканал) – жгучая черноволосая красавица Нозика и парень с русским именем Игорь (родители очень любили оперу «Князь Игорь»). Оба они уверены, что дороги назад нет. Только независимость. «С самого начала мы открыли дверь для переговоров с Испанией, чтобы обсудить условия нашего выхода, и эта дверь все еще открыта, - говорит Игорь. – Но испанцы на все наши предложения отвечают только «нет». Вот поэтому наш президент ищет международных посредников для переговоров между Испанией и Каталонией».

«Но вы понимаете, что ваша независимость создаст прецедент и огромные проблемы для Евросоюза? Есть Фландрия, Трансильвания, Корсика, Бретань и прочее».

Каталонцы знали, что полиция на участках бьет избирателей, но все равно шли туда

Фото: REUTERS

Игорь лишь отмахивается:

«Честно говоря, нас это абсолютно не волнует! С какой стати? Мы боремся только за нашу независимость. Мы продолжаем дело наших дедушек и бабушек».

На вопрос «вы готовы умереть за вашу демократию?» Нозика и Игорь дружно отвечают «нет». «Кто нас будет убивать? Мы живем в 21 веке! – возмущаются они. – Это центр Европы! Если Испания применит силу, она проиграет. Евросоюз не допустит этого! Это не законно!»

«Ну, хорошо! А если испанцы начнут делать гадости. Например, отрежут вам финансирование».

Игорь смотрит на меня в изумлении: «Как это возможно?! Это же НАШИ деньги! Это не демократично!»

«Разумеется, не демократично! Но практично. Если Каталония потеряна, надо сделать все, чтобы вам жизнь медом не казалась и доказать остальным народам Испании, что независимость – это проблемы и бедность. Вот, мол, посмотрите, что случилось с гордыми каталонцами! Они не могут выжить без Испании!»

Игорь все еще не может прийти в себя:

«Но это немыслимо! Как они могут отобрать у нас деньги?! Зачем нас наказывать?»

«Да чтоб другим неповадно было. Что ж тут непонятного?»

«Но у нас есть в руках козырь, - замечает он. – У Испании огромный государственный долг. Если не будет переговоров, мы не собираемся платить нашу часть. Речь идет об огромной сумме. Нет переговоров – нет и денег. Мы не отказываемся платить, но при условии, что они признают выбор каталонцев. Нужна сделка».

«Сделка» - ключевое слово в языке каталонцев. Жирона помогла мне многое понять в характере этого народа. Люди здесь гордятся тем, что практически не пострадали от арабской колонизации в отличии от «черной, арабской Испании». Свои таланты в коммерции, умение торговаться, заключать сделки, договариваться и преуспевать каталонцы объясняют примесью еврейской крови. В свое время от арабского нашествия, а позже от преследований инквизиции сюда бежали испанские евреи. Именно они дали толчок торговле и бурному развитию региона.

В Жироне развит семейный бизнес. Люди богаты, но умеют считать деньги. Местные банкиры никогда не выдадут кредит человеку, который придет в банк в роскошном костюме, в перстнях и золотых часах. Здесь ненавидят показуху, и, несмотря на богатство, все дружно одеваются в магазинах «Зара» или «Манго».

«Здесь процветает средний класс, а благополучные люди не склонны к революции», - с некоторым огорчением объясняет мне ветеран сепаратистского движения и при этом успешный бизнесмен, отец троих детей Микель Казалс. Он из тех, кто каждый год ездит в Барселону 11 сентября. Триста (!) лет назад в 1714 году произошла великая битва между Каталонией и Испанией, и каталонцы потеряли свою независимость. Каждый год в день падения Каталонии происходят грандиозные манифестации, и сотни тысяч людей организованно садятся в автобусы и едут в Барселону, чтобы продемонстрировать всему миру: мы ничего не забыли.

«Мне было всего восемнадцать лет, когда я вступил в движение за независимость Каталонии, - вспоминает Микель Казалс. – Романтичный подросток. Нас было так мало. Несколько десятков человек. Мы знали друг друга по именам. И вдруг я вижу всю Каталонию, охваченную мощным движением за независимость. В день референдума я и мой друг стояли в одной цепи против полицейских. Я недавно сломал ребро и все время лавировал, чтоб меня не ударили дубинкой. А вот друга сильно избили. Наше волнение легко понять: неужели мечта нашей юности станет реальностью?»

P.S. Между тем, Конституционный суд Испании ввел запрет на роковое заседание испанского парламента, назначенное на 9 октября, на котором планировалось объявить независимость Каталонии. «Настучали» в суд свои же каталонские социалисты, ярые противники независимости, но их в парламенте меньшинство. Теперь, по слухам, заседание переносится на 10 октября на шесть вечера. Но как говорят сами потерянные каталонцы, «если тебе кто-то скажет, что он что-то знает, плюнь ему в физиономию». Много эмоций, слухов и полный бардак. Как и принято в любой революционной ситуации.

Барселона-Жирона

МНЕНИЕ

Михаил Леонтьев: Независимая Каталония превратится в задворки Европы

Богатая, сытая Каталония, если отделится, превратится в провинциальные задворки. Премьер Испании Рахой оказался прав: с одной стороны, не дал каталонцам провести полноценный референдум, сорвал его, С другой - просто не хочет с ними разговаривать. И что они сделают? С оружием выйдут? Они сейчас, видно, в полной растерянности. По инерции даже независимость объявят, но она будет ничтожной… Если баски не смогли от Испании отделиться, хотя кровью за это боролись, то эта публика просто с жиру бесится (подробности)

ДРУГИЕ РЕПОРТАЖИ ДАРЬИ АСЛАМОВОЙ

Каталония объявит независимость на следующей неделе

Вицент Партал, один из самых известных журналистов Каталонии и близкий друг президента этой провинции Пучдемона, - человек сдержанный, но страстный. Типичный каталонец. Все внутри. Каталонцы - не испанцы. Любезны, но всегда держат дистанцию. Никаких бурных южных эмоций. Никто здесь не хлопнет вас по плечу после рюмки в баре и не станет клясться в дружбе. Друзья - это серьезно. И видит Бог, Каталония сейчас нуждается в друзьях. Многовековая мечта о независимости так близко. Кажется, протяни руку - и вот она. Каталония - словно корабль, готовый выйти в море. Огромное судно сотрясает дрожь нетерпения. Но где же попутный ветер? (подробности)

Каталонцы: «Мы хотим, чтобы нас услышали!»

Праздному наблюдателю, попавшему в эти дни в Барселону, покажется, что в столице Каталонии царит вечное веселье. Весь центр города перекрыт, и сотни тысяч людей высыпали на улицы. Прекрасные девушки с алыми гвоздиками, символом Каталонии, мамаши с колясками, которые кормят детей кашей прямо на улице, взрослые мужики с красными клоунскими носами, старушки с воздушными шариками в руках, студенты, сидящие в кругу на тротуарах и что-то бурно обсуждающие, люди, распевающие национальные каталонские пески, женщины, машущие каталонскими флагами с балконов. Такой массовый пикник – с пивом и сэндвичами, с заходом в соседние бары (подробности)

КСТАТИ

Референдум в Каталонии: Ждет ли Испанию гражданская война

Пока парламент Каталонии готовится в одностороннем порядке принять решение об объявлении региона независимым, а Мадрид и Евросоюзназывают референдум незаконным, мы пытаемся ответить на два главных вопроса по дальнейшей судьбе мятежной автономии (подробности)