Петербург: снег растаял, провокаторы остались

Снежные завалы Санкт-Петербурга.

Фото: Артем КИЛЬКИН

«Петр Великий, Петр Великий!

Ты один виновней всех:

Для чего на север дикий

Понесло тебя на грех?

Восемь месяцев зима, вместо фиников - морошка.

Холод, слизь, дожди и тьма - так и тянет из окошка

Брякнуть вниз о мостовую одичалой головой...»

- это писал Саша Черный в 1908 году. Стихотворение называется «Желтый дом». Конечно же, о Петербурге. Конечно же, провидческое в ряде отношений. Но, в первую очередь, констатировавшее неприятную для жителей реальность: как минимум несколько дней в городе заявляет о себе совершенно омерзительный климат.

Теперь, после победоносных реформ образования, не все уже знают, что Северная Столица России находится не просто выше по карте Сочи и Крыма, но севернее полуострова Аляска и значительно севернее Алеутских островов. Примерно на широте американского Анкориджа.

Да, где-то рядом – Хельсинки, Стокгольм, Осло. На той же примерно широте, но с совершенно иным климатом. Если до Осло, скажем, кое-как добирается Гольфстрим, то до Петербурга – ледяные воды Невы из Ладожского озера. Построенный на болотах устья реки, Петербург вплотную соприкасается еще с одним источником вечного холода – Карельским перешейком, переполненным ледяными, никогда не прогревающимися озерами. Как всегда было известно садоводам, в северных пригородах Петербурга лето длится на месяц меньше, чем южных. Город только находится на берегу моря, он просто зажат в тиски уникальной термопары.

Отсюда – невероятные практически для всей остальной планеты стремительные скачки зимней температуры вокруг 0. Когда снег выпадает, то чаще всего мокрый. Тут же тает. Оттепель стремительно сменяется заморозками. И так порой – по несколько раз за неделю. Гололеды, сосульки, травмы и, увы, жертвы – здесь ежегодное дело. С 1960 года не помню зимы, прошедшей здесь в абсолютной чистоте тротуаров, без гнусного чавканья черной жижи под ногами на Невском.

А иногда случаются и коллапсы. В этом году, например, выпал четвертый по масштабам «урожай» снега за последние 60 лет. Город и так был не очень-то готов. С 2011-го, после предыдущего бедствия сменилось большинство чиновников. Новички-начальники в коммунальных службах не были готовы. Хотя можно ли к такому вообще подготовиться, и как – большой вопрос.

Вот старый город. По общей площади застройки XVII-XIX веков, плотности застройки, конфигурации крыш, мягко говоря, весьма своеобразный. Да еще перекрытый кровельщиками по особо-экономичной идеологии начала 90х, исключительно плодотворной для образования наледей. Стоящий на болотах. То есть, с парковками исключительно на проезжей части. Ну как тут не вспомнить губернатора Яковлева, обескураженного мгновенным (за 3 года) ростом частного автопарка на рубеже веков от трехсот тысяч до миллиона трехсот (?!!)…

В этом году коммунальщикам спать в январе не пришлось. Смольный не позволил. С первыми годовыми нормами осадков стравились успешно. Кстати, со снегом на проезжей части справились практически полностью. Двухметровую толщу снега убрали так, что город вообще не стоял в пробках. А вот на узеньких тротуарах старого Петербурга воцарился кошмар.

В первые дни бедствия и их вычистили. Сложили снег в кучи. Только деть его было некуда. Раньше скидывали на проезжую часть, убирали и вывозили техникой, но в нашем веке это уже стало невозможно.

Населению севера США и юга Канады при выпадении 10 сантиметров снега власти нередко советуют посидеть дома. Но в Петербурге такое и в голову никому не приходит. Хотя при колебаниях температуры и гололед, и сосульки на крышах – норма жизни. С которой и в «засушливые» годы стравиться непросто.

Под сосульками горожане гибли каждый год. Увы, и при советской власти тоже. Как страдают и сейчас в городах Балтии.

Только СМИ об этом не пишут. Не принято спекулировать на форс-мажоре.

В Петербурге спекулируют. Причем регулярно. Да так, что людей знающих оторопь берет. За последние 15-20 лет в городе сложился настоящий концерт черного пиара. И совсем не та мифическая «фабрика троллей», в которой Россию любят обвинять американские власти. Реальные же мастера этого жанра постоянно держат в напряжении городские власти, получают бюджетные гранты, что не мешает им регулярно взвинчивать и зомбировать население. При этом существенные поводы не обязательны. Если их нет – можно выдумать.

Так была без малейших на то оснований инспирирована PR-кампания против присвоения одному из новых городских мостов на окраине города имени героя России Ахмата Кадырова. Человек жизнь отдел за сохранение территориальной целостности России. Казалось бы, какие могут быть возражения? – Никаких. Но фабрикантам ненависти аргументы по существу дела и не нужны. Провели опрос силами своего «флагманского» интернет ресурса. Якобы, чуть ли не 100% горожан оказались против «какого-то чеченца, не проживавшего в Петербурге». Потом с сайта все сведения об опросе сняли. Но запашок по городу пошел. Затем – 90 материалов за 3 месяца под лозунгом «петербуржцы против». С перепечатками примерно в 15 городских СМИ – партнерах. И вывод своих инсинуаций на новостные ленты других петербургских СМИ. В итоге – около 1000 публикаций против «моста Кадырова». На следующем этапе – вброс темы в федеральные СМИ, принявшие фэйковый протест за реальный.

Ну, а уж если реальные трудности у горожан есть, если под ногами грязь или гололед, и с крыш свисают сосульки, не использовать эту ситуацию в своих интересах для черных пиарщиков был бы «верхом непрофессионализма».

Семь лет назад, во время предыдущего снежного коллапса эта публика возбуждала эмоции горожан против Валентины Матвиенко – одного из самых сильных губернаторов Петербурга за всю его историю.

Ну, а по информвойне этого года можно учебники черного пиара писать. И без того радости от человеческих трагедий на улицах города у нормальных людей быть не может, но если ими еще и поманипулировать, то возникнет настоящий психоз, известный нашим согражданам только из фильмов про погромы в эпохи смут.

Теперь все тот же флагман черного пиара выдает только с 15 января по 30 января 99 публикаций. С контентом, способным взбесить любого, даже самого психически уравновешенного человека.

Скажем, если Петербург располагает техникой и дворниками на уровне Казани, то нужно написать, что «даже в Казани лучше». Разумеется, надо рассказать о том, что в Москве на единицу территории в два раза больше дворников и в четыре – техники. И забыть объяснить, что в Москве и бюджет города формируется совершенно иначе, и что даже столичная оснащенность петербургские климатические проблемы не решит. Тем более – в условиях аномального снегопада.

Манипулирование – вещь тонкая. Можно найти автобус, застрявший в снегу. Особое мастерство, конечно, потребуется, поскольку дороги расчищены. Но находят такой автобус. Можно сфотографировать сугробы. И подать фото так, что благодарности к тем, кто собрал снег в кучи, не будет. Возбудится ненависть к тем, кто их не вывез. А о том, что их с тротуара через автомобили не эвакуирует даже Старик Хоттабыч, взвинченный читатель не подумает никогда. И т.д.

Далее по кальке с публикаций флагмана начинают работать социальные сети. Просматриваешь их, и невозможно избавиться от впечатления, что и здесь работают профессионалы, побуждающие обычных пользователей к флэшмобам и перепостам.

Яркий признак психоза: люди печатают и обсуждают тысячи фотоснимков, на которых видна работа коммунальщиков. И работа немалая, но с точки зрения завершения своего до ближайшей оттепели – непосильная. И практически все свидетельства огромной работы служб города трактуются пользователями как доказательства ее отсутствия. Бред, но наяву.

Организаторы зомбирования населения не останавливаются ни перед чем. В виртуальное пространство вбрасываются душераздирающие кадры из операционных, где якобы оказывается помощь пострадавшим от гололеда. Кровь, бинты, обезображенные лица людей. Насколько это реально связано с буйством стихии – не известно. Однако известно, что и врачей, и журналистов, использующих подобные материалы при работе с массовой аудиторией, обычно выгоняют с работы. Подобные публикации считаются недопустимо грязным поведением.

Но «кому – война, кому – мать родна». Городской телеканал снимает юношу, умирающего от упавшей глыбы льда. Реальная смерть в эфире. И эти кадры начинают гулять по сети.

В это же время население бомбардируется фотоматериалами и комментариями относительно горожан, берущихся за ломы и лопаты, очищающих улицы от снега и гололеда. Дескать, глупые, нелепые люди.

Дескать, дураки. Якобы, заплатили за уборку, а теперь сами еще и убирают. И в этот момент становится окончательно ясно, что часть критиков коммунальных служб по-настоящему отзомбирована. Спекулировать на травмах стариков в форс-мажорной ситуации можно, а оказывать им реальную помощь – глупость несусветная.

Что же в итоге? Есть вещи очевидные. Например, что даже в случаях природных катаклизмов убирать Петербург лучше, чем в минувшем январе можно. И намного лучше. И у граждан есть достаточно цивилизованных путей этого добиваться. Однако даже в самые благополучные сезоны снег и лед не могут быть убраны с улиц мгновенно. И никто не может дать гарантии полной безопасности от льда, падающего с крыш. Даже сам господь бог.

Очевидно, что в этой ситуации общество нуждается не только в ответственности чиновников, но и в солидарности граждан, их готовности помочь незащищенным категориям населения: убрать машины при очистке улиц, помогать одиноким пожилым людям с продуктами и иными товарами первой необходимости. А при необходимости – и за лопаты браться.

Кому же нужны кампании по взвинчиванию массовой истерии, провокации коллективных безумий? Зачем, кто от этого в выигрыше? Думается, в стране есть государственные службы, и анализировать обязаны подобные истории, и меры принимать.

И последнее: свобода СМИ и свобода интернета обществу нужны совсем для иного. И здесь, на мой взгляд, законодатели должны значительно жестче отстаивать национальные интересы, нежели это пока происходит.

На сегодня же снег растаял. Провокаторы общественного протеста, торговцы ненавистью, по всей видимости, подсчитывают барыши.