Переворот в Судане: из-за цен на хлеб люди вышли на улицы, президент аль-Башир арестован военными

Уличные протесты в городе Хартум, Судан.

Фото: REUTERS

На берегах Нила — очередная «арабская весна». Президент Судана Омар Хасан Ахмед аль-Башир арестован военными, власть в руках временного «Переходного совета». Почему после тридцати лет у руля «лидер нации» бесславно отстранён, и как это повлияет на интересы России в регионе? «Комсомолка» вместе с экспертами отвечает на три главных вопроса о происходящем на северо-востоке Африки.

1. Но ведь Судан вроде бы отличался стабильностью?

И да, и нет. С одной стороны, месяц назад после многолетнего перерыва восстановлен теплоходный круиз из Судана в Египет, воспетый ещё в детективах Агаты Кристи. Маршрут ориентирован на состоятельных западных туристов, а они редко ездят туда, где им что-то угрожает… С другой стороны, экономика у Хартума (столица Судана) последние годы хромала на обе ноги.

— С 2011 года в стране финансовый кризис: тогда от Судана отделился Южный Судан, из-за чего Хартум потерял 75% нефтяных месторождений и 60% валютных поступлений от экспорта нефти. При этом значительная часть бюджета продолжала расходоваться на «оборону и национальную безопасность» (страна ведёт боевые действия против «повстанцев» в Дарфуре). В 2018 году национальная валюта трижды девальвировалась, курс доллара возрос почти в 3,5 раза. При этом государство зависит от импорта продовольствия и лекарств, частные импортёры вынуждены покупать доллары на чёрном рынке, что ещё больше увеличивает инфляцию. Кроме того, до недавнего времени Хартум тратил свыше $1 млрд. в год на субсидии для поддержания низких цен на топливо и муку, — рассказывает кандидат политических наук, зав. Центром социологических и политологических исследований Института Африки РАН Сергей Костельянц.

В итоге точку в 30-летнем президентстве Омара аль-Башира поставили «хлебные бунты». Они начались в конце декабря прошлого года из-за подорожания муки. Аль-Башир назвал демонстрантов «предателями и иностранными агентами» — якобы их финансирует Израиль (с которым у Хартума традиционно плохие отношения). В ответ манифестанты в нескольких городах разгромили офисы правящей партии. Полицейские пытались применять силу, но армия в борьбе с народом их не поддержала.

Президент Судана Омар Хасан Ахмед аль-Башир.

Фото: REUTERS

Перелом наступил в ночь на 11 апреля, когда группа высших офицеров во главе с министром обороны сместила 75-летнего аль-Башира, взяв под контроль президентский дворец.

2. Что происходит в Хартуме сейчас?

Узнав о свержении аль-Башира, демонстранты на улицах Хартума в лучших африканских традициях принялись петь и танцевать. Потом стало известно, что «техническое» управление переходит к правой руке теперь уже бывшего президента — тому самому вдохновителю переворота, министру обороны по имени Авад Мохамед Ахмед ибн-Ауф. Радости у демонстрантов поубавилось — ведь это представитель того же режима, что стоял у власти 30 лет. Но ибн-Ауфа поддерживает армия.

Объявлять себя «полноценным» военным диктатором тот, однако, не спешит — по последним данным, ибн-Ауф сформировал в Хартуме временный «Переходный совет». Этакое техническое правительство, которое доведёт страну до ближайших демократических выборов.

Впрочем, это Африка, и всё может в любой момент измениться. Например, никто до сих пор не знает, где находится экс-президент аль-Башир и жив ли он вообще.

3. Чего ждать России?

— Москва имеет в Хартуме обширные интересы: эта страна с преимущественно мусульманским населением, важная для борьбы с терроризмом на Ближнем Востоке. Кроме того, Судан имеет выход к Красному морю, и целый ряд мировых игроков не прочь основать здесь военную базу, которая может контролировать почти всё мировое судоходство, ведь рядом — стратегически важный Суэцкий канал, — говорит политолог, директор Уральского информационно-аналитического центра Михаил Фрибен. — Более того, по слухам, в Судане уже оперируют российские частные военные компании (ЧВК), тренируют местных офицеров и помогают им в борьбе с терроризмом. Так что, думаю, на позиции Москвы в регионе нынешний переворот никак не повлияет. К военным-путчистам можно относиться как угодно, но, как правило, это прагматики, трезво оценивающие обстановку на внешних фронтах. Рвать отношения с Россией им нет смысла, а вот укреплять — очень даже.