Записки киевлянки: На Украине поверили, что скоро наступит мир

Но как бы Киеву не навязывали новые правила, он остается городом европейским, русскоязычным

Фото: REUTERS

«ФАШИСТСКИХ КРЕСТОВ НЕ БЕРУ»

Неподалеку от моего дома, в студенческом кампусе работает вахтером приветливый такой дядька, лет семидесяти. В его обязанности - кроме охраны общежитий - входит мусор убирать, листья подметать... А на днях мужчина, выметая городок, нашел украинский военный орден на асфальте. По причине того, что я оказалась рядом - увидела, как дядька поднял орден, он начал размышлять вслух, что это мол, наверное, какой-нибудь герой АТО потерял по пьянке.

Этот крест «За боевые заслуги» второй степени пожилой рабочий вертел в руках и внимательно рассматривал, словно раздумывая, что делать с находкой. А потом решительно положил орден в глубокий карман рабочей спецовки.

Через несколько дней встретила вахтера возле дома. Мы поздоровались и перебросились парой фраз:

- Вернувшимся из России пленным морякам кортики подарили. А вы, вот, орден нашли геройский на асфальте, - сыронизировала я в адрес мужчины.

- А я его отдал тут одному любителю, потому как фашистских крестов не беру. У меня отец воевал, погиб в 1941-м. А кортики? Ну пусть побалуются, дурачье. Не знаю такого, чтоб пленных награждали, - заключил мужчина и осекся, поняв, что сказал лишнего.

Центральное событие прошлой недели - освобождение и обмен удерживаемых лиц - вот уже ровно неделю в Киеве обсуждается бурно. Вся местная пресса пишет про "жахлывы умовы" (ужасные условия) содержания пленных в российской тюрьме. А в многочисленных интервью освобожденные украинцы наперебой рассказывают про мученья в «российских застенках».

Центральное событие прошлой недели - освобождение и обмен удерживаемых лиц - вот уже ровно неделю в Киеве обсуждается бурно

Фото: REUTERS

При этом на вопрос: «Почему же вы так поправились в российской тюрьме?» самый разрекламированный освобожденный режиссер Сенцов гордо ответил: «А я готовился к голодовке».

ВОЙНА — КАК РЕМОНТ. СТОИТ ТОЛЬКО НАЧАТЬ...

Политические ток-шоу продолжаются с еще большим накалом, несмотря на то, что многие киевляне угрюмо погружаются в привычные повседневные заботы накануне предстоящей зимы. В Киевской области вовсю заготавливают дрова и хворост, чтоб отапливать дома, а люди боятся новой газовой войны с Россией. Очень много гастарбайтеров возвращается из Польши. «Наелись» они там во всех смыслах. Такова картинка киевских будней.

В тоже время в Киеве война продолжается, сугубо политическая. Президент Зеленский принял у себя олигарха Коломойского, для которого даже пепельницу в кабинете специально поставили.

На Украине поверили, что скоро наступит мир

Фото: REUTERS

- Ой, вот говорят, теперь война закончится, - обращается ко мне молодая соседка Анастасия, которая второй год делает в своей квартире ремонт и все не может закончить. Молодая особа, к слову, была на Майдане активисткой, но об этом теперь помалкивает.

- С чего решили, что закончится? - поддерживаю разговор.

- Ну как же. Пленных поменяли, значит и закончится все скоро.

- Думаете, что быстрее закончится, чем ваш ремонт?

Молодая женщина рассмеялась в ответ, но потом быстро сообразила и смеяться перестала:

- Да. Ремонт - это почти как война. Тут вы правы. Стоит только начать и никогда не закончится.

Сентябрь выдался на удивление жарким, по-настоящему летним

Фото: REUTERS

ВИТАЛИЙ ХОЧЕТ ОСТАТЬСЯ

В то же время в Киеве неожиданно отмыли Южный вокзал, да так хорошо и чисто, что не придраться. Подземные переходы тоже почистили от многочисленных граффити, причем стены моют специальной, современной техникой. Киев, который пять лет превращался в запущенное гетто, начинает местами принимать прежний, столичный облик.

Зашевелились ремонты мостов, кое-где похорошели дороги и даже в центральных районах уложен новый асфальт. Народ говорит, что Кличко уж очень хочет остаться мэром, поэтому так старается. Пять лет разграбления и обнищания столицы многие тут прощать Виталию не намерены. Ведь кроме переименований улиц, коррупционных схем на застройках и тотальной украинизации – никаких других успехов за Кличко не замечено.

ТАЙНО СКАЧИВАЮТ РУССКИЕ УЧЕБНИКИ

У меня есть еще одна знакомая с которой мы в приятельских отношениях. Женщина старше 60-ти, крепкая сибирячка, родом из Нижневартовска, училась в Тюмени. Судьба ее сложилась так, что она познакомилась со студентом Киевского авиационного института, который при Союзе прилетал на практику в Тюмень. Красавицу Люду он уговорил выйти за него замуж и переехать в Киев. Это было задолго до развала СССР. Людмила по образованию оказалась лингвистом и стала преподавать на кафедре лингвистики в Национальном Авиационном университете, который раньше назывался институтом Гражданской авиации.

Женщина пережила все волны украинизации и владеет украинским языком весьма неплохо. За былые заслуги начальство сделало женщине одолжение, разрешив работать в отделе кадров после ухода на пенсию. Эта, последняя украинизация, по ее словам, нечто особенно невообразимое.

- Вы знаете, в чем особенность? - пожаловалась Людмила.

- В жесткости?

- Жестокость и насилие над русскоязычными - само собой. Но кроме всего прочего – теперь чистое галицкое просторечье выдают за украинский язык, - призналась женщина.

Людмила раскрыла секрет Полишинеля: преподаватели скачивают пиратские версии российских учебников в интернете, после чего кое-как переводят лекции на украинский язык. А также призналась, что теперь в отделе кадров не спрашивают опыт работы. Главное – это владение украинским.

ЖАРКИЙ СЕНТЯБРЬ

Но как бы Киеву не навязывали новые правила, он остается городом европейским, русскоязычным, из которого еще не ушли та самая нежность Вертинского, еврейские шарм и лукавство, русская прямота и украинское хлебосольство.

Через две недели открывается новый сезон в театре Русской Драмы, который здесь любят, а киевляне с нетерпением ждут новых спектаклей.

Сентябрь здесь выдался на удивление жарким, по-настоящему летним. Проходя по парку, наблюдала как молодая мать качала на руках новорожденного, раскачиваясь, словно в особом танце. Зачем здесь так много и пафосно говорят о скором мире? Вот он – мир: ребенок на руках матери. Какой еще нужен мир?