Режиссер «Шугалея» Денис Нейманд: «Это редчайший случай, когда фильм может помочь человеку»

В основу картины легла реальная история незаконного заключения социологов из России в ливийскую тюрьму.

Фото: кадр из фильма

В основу картины легла реальная история незаконного заключения социологов из России в ливийскую тюрьму. Режиссер Денис Нейманд рассказал о цели создания фильма и поделился подробностями съемочного процесса.

— Почему Вы решили снять «Шугалея»?

— Потому что это интересная история. Фильм о живом человеке, которому можно помочь прямо сейчас. Это редчайший случай.

— Что Вам было известно о похищении Максима и Самера в Триполи до начала съемочного процесса?

— Практически ничего. Но потом, естественно, когда мы начали работать, я изучил вопрос.

— Как изменилось Ваше отношение к ситуации после завершения съемок?

— Как ни странно, никак. Как только я узнал все подробности истории, этот комплекс информации вызвал у меня совершенно однозначные чувства. Сопереживание, сострадание этим людям. Я считаю, что они сделали очень важное дело. Это подвиг своего рода. Они ученые, безоружные люди, которые делают важную и опасную работу. Я преклоняюсь перед их смелостью и профессионализмом.

— Как Вы оцениваете значимость исследовательской деятельности Максима Шугалея и Самера Суэйфана в Ливии?

— Профессия очень своеобразная, потому что это работа в горячей точке. В Ливии сейчас идет гражданская война. В таких условиях заниматься анализом и получать какую-то информацию очень сложно. Я был в горячих точках, знаю, что это такое. Там каждый человек может оказаться опасным. Я отдаю должное людям, которые делают такую работу.

— Если учесть, что картина основана на реальных событиях, насколько правдиво там отражено современное положение дел в Ливии?

— С одной стороны, фильм не о политической обстановке в Ливии. Нельзя объять необъятное. Мы говорим в фильме о самых важных вещах, которые удалось узнать Шугалею. По сути, мы сделали фильм-расследование на материалах самого Максима. Рассказали о том, что в стране верховодят террористы. Что все былые социальные достижения, которыми известна Ливия, уничтожены. Но главной задачей фильма было рассказать о том, в какую ситуацию попали наши люди.

— Насколько рискованно было снимать фильм, который затрагивает острую тему распространения терроризма в другой стране?

— Я считаю, кино должно поднимать совершенно разные темы, в том числе такие. У нас большая страна, у нее разные международные интересы. Во многих странах снимают подобные фильмы: во Франции, Великобритании.

— С какими сложностями пришлось столкнуться в процессе съемок?

— Мы очень торопились, когда снимали фильм. Было важно не затягивать процесс, так как мы верили, что наша работа может помочь тем людям, которые находятся в заключении.

— Как Вы оцениваете результаты деятельности съемочной группы с учетом того, что фильм пришлось снимать в короткие сроки?

— В этом смысле проект был совершенно уникальный. Мы сделали фильм в общей сложности за два месяца. Любой человек, связанный с кинопроизводством, скажет, что это нереально. Тем более боевик, снятый в двух разных странах. У нас было много актеров и объектов, это не какой-то локальный фильм. Мы работали с очень хорошими профессионалами. За счет внутренней мобилизации и большого опыта удалось снять этот фильм. Большая поддержка была со стороны продюсеров. Они выступали как члены съемочной группы, во всем нам помогали, брали на себя часть принятия решений, что очень важно в таких ситуациях.

— Какая главная идея заключена в фильме?

— Мы должны помогать друг другу, поддерживать своих соотечественников. Тогда у нас будет здоровое общество. Люди станут любить Родину не на словах, а на деле. Любовь к Родине — это помощь своим людям. Не просто слова, а именно действие: сопереживание, сотрудничество.

— Как Вы считаете, необходимо ли фильму продолжение или достаточно одной части?

— Я думаю, стоит сделать все, чтобы Максим и Самер оказались на свободе. Это будет лучшая вторая часть.

— На Ваш взгляд, фильм сыграет роль в освобождении Самера и Максима?

— Я думаю, что да. Мне кажется, он уже сыграл роль. И продолжит это делать. Хочется надеяться, что дело будет доведено до конца.