Москва, которую мы потеряли (Часть 2)

Окончание. Начало в номере «КП» за 12 ноября.

Холодный поток

Не могло быть по-другому.

Памятники смел холодный поток под названием «бизнес».

- В город пришли деньги, - говорит руководитель мастерской историко-градостроительных исследований «Моспроекта-2», ученый секретарь ЭКОСа Елена НИКУЛИНА, - а застройка была ветхая (многие исторические районы не ремонтировались весь XX век. - Авт.). А грамотных законов не было...

Попробуем понять логику инвестора, как бы она нас ни возмущала.

Земля в историческом центре - золотая. Пустые места, которые в начале 90-х еще были, быстро закончились. Но выгоднее всего работать именно здесь, и инвесторы стали разбирать участки с домами, которые сплошь и рядом оказывались памятниками (либо официальными, списочными, либо фактическими).

Снести это, с точки зрения инвестора, обременение и выстроить многоэтажный торговый центр - лучший вариант. Снести и заново построить памятник, немного больший по размеру, - хуже, но тоже сойдет.

И только настоящая реставрация, которая не дает новых площадей, а требует затрат, сегодня не нужна (и производится поэтому на памятниках первой десятки, уровня Кремля). Бизнес, ничего личного.

И никто не может противостоять железному напору капитала.

Ни реставраторы, которые понимают, ЧТО делают с памятниками, но являются всего лишь наемными работниками инвесторов. Ни инспектора Москомнаследия, образованные люди.

А. Клименко:

- Самое сильное впечатление моей жизни - кабинет одного чиновника (мы нарочно не назовем уровень, на котором этот человек проводил согласования: не будем выдвигать обвинений, которые не можем доказать. - Авт.). Я заглянул... Боком ко мне сидел какой-то человек, а между ним и тем чиновником лежала вот такая (показывает сантиметров сорок. - Авт.) пачка баксов...

На то, что «появилось» в Москве после того рандеву, Клименко смотреть не может. Поверх памятника в зоне прямой видимости Кремля надстроили два этажа: окна - как огромные глаза. Клименко спрашивает: если чин даже не удосужился закрыть дверь, значит, это в порядке вещей?

Может, и нет. Есть ведь другие истории: что инспекторам угрожали... В архитектурном журнале была статья: автор писал, что, если бы специалисты Москомнаследия задались целью сохранить Москву, они должны были образовать отдельную касту смертников. В каждой шутке есть доля шутки...

Борис ПАСТЕРНАК (внук знаменитого поэта) - архитектор-реставратор, член ряда экспертных советов и комиссий при городских структурах и заместитель начальника Центра историко-градостроительных исследований:

- Инвестиционное давление - оно неперсонифицированное. Когда включаются законы экономики, сложно говорить о том, что кто-то специально потворствует этим процессам: оно настолько направлено в одну точку из разных источников... И если все определяют не только законы, но и люди, то противостоять этому давлению очень сложно. И даже когда устанавливаются дополнительные ограничения по строительству в центре, сразу же находятся пути, как их можно обойти. То есть это такой поток, такой вал, который нужно было заранее предвидеть и научиться им управлять...

И против вала этого бессильны даже представители городской власти. Пример от Пастернака:

- До прошлого-позапрошлого года силуэт Воробьевых гор, если смотреть на него со стороны «Лужников», прорезало только здание МГУ: очень эффектная, красивая панорама. Вертикаль «морковки» - горизонталь зелени. А сегодня этот силуэт пробили еще дома по Мичуринскому проспекту и Мосфильмовской улице. Я знаю, что главный архитектор Москвы долгое время пытался не допустить этого...

Мы не ушли от темы памятников: городские панорамы - та же проблема (плохой вид визуально убивает здание). Номинально в Москве запрещено строить так, чтобы новые строения портили виды на историческую часть города. Но... небоскребы Сити и башня Swiss-отеля на Павелецкой все равно выросли. Над башнями Кремля...

Как результат законов экономики - инвесторы в Москве стали работать по беспределу. К примеру, получив в аренду участок, они просто крушили дом бульдозерами, а после представляли снос как самообрушение. Другой вариант - поджог. Несколько лет назад «КП» составила карту пожаров в центре - возгорания удивительным образом совпали с наиболее «сладкими» для застройки местами.

Больше всего жалко дворец Разумовского на Гороховом поле. Он пережил пожар двенадцатого года и сгорел после того, как его получил для Академии художеств Церетели (ни на что не намекаем! - Прим. ред.).

Сверхприбыль

Самое главное, что, по большому счету, никто и не предлагает инвесторам работать себе в убыток. Да-да, научная, правильная реставрация все равно прибыльна!

Сергей АГЕЕВ, архитектор мастерской Филиппова (проектирующей классицистические здания), член Московского общества охраны архитектурного наследия:

- Есть памятники, у которых просто нет возможности для расширения, но расположены они, к примеру, на Никольской. Реставрировать их выгодно хотя бы из-за того, что у инвесторов называется «location» - расположение (внутри можно сделать те же бутики. - Авт.). И в историческом центре выгодно практически любое место! Реставрация просто НЕ НАСТОЛЬКО прибыльна, как новое строительство с увеличением площадей. Борьба идет только за процент прибыли.

...И сверхприбыль эту вышибают любой ценой.

Звонят читатели: в усадьбе «Кузьминки» якобы реставрируется домик в ансамбле скотной фермы. Внутри свод был выложен плиткой - так вот она сбивается, летит на пол, бьется... Приезжаю - дом успели заколотить, читатель передает спасенный образец. Везу эксперту - XVIII век, ручная роспись... Кому за это руки оторвать?

Организация, ведущая работы, указана на сайте музея. Что горе-реставраторы прилепят на место подлинной плитки?

С. Агеев:

- Возможно, мое заявление голословно, но... деньги-то в Москве есть. И можно было бы вообще не связываться с инвесторами. Правительству вполне по силам отреставрировать памятники тотально: все...

Самое глупое, что, не делая этого, московское правительство, возможно, лишается гигантской прибыли!

Речь - о туризме.

Е. Никулина:

- Дикая ситуация: инвесторам заново надо объяснять, что на памятниках вообще-то можно зарабатывать! На туристах!

Признаемся: наша столица недостаточно популярна у иностранных туристов. Причин много: наш климат, их снобизм, гостиницы, но... Это не главное: турист готов платить за счастье видеть массивы, единые кварталы древних зданий, как в Лондоне и иже с ним. И не готов ехать на край света ради отдельных памятников в окружении торговых центров!

Наш центр специалисты называли «рваным» уже в 80-е годы...

Быстро разобраться с тем, что наворочено, уже нельзя: туризм - это бизнес, на который работают десятилетиями. Но важно выбрать этот вектор и, принимая каждое решение, взвешивать: так ли нужно расширять здесь улицу? Делать парковку? Подписывать инвестконтракт?

Роль личности

- В Москве, - сказал эксперт, не пожелавший оглашать свою фамилию, - ни у кого не вызывает удивления, что отдельные чиновники разбираются и в реставрации, и в архитектурной композиции... Они свободно, без экспертов, излагают свое мнение по поводу восстановления дворцов...

Наше государство - иерархическо-чиновничье. Кто выше на «служебной» лестнице, тот и законодатель мод. «Делает» город на свой вкус...

А. Клименко:

- Те, кто восстанавливал храм Христа Спасителя и Казанский собор (власти Москвы. - Авт.), ИСКРЕННЕ считают, что это замечательно. Что все, что они понастроили, - это такое покаяние...

Юрий Лужков писал: «...в московской культуре понятие копии иногда имеет не меньший смысл, чем оригинала. Потому что смысловая, историческая и культурная «нагрузка», которую несет в себе такая копия, часто может быть и богаче, и глубже первоначального архитектурного решения» («Что такое столичный архитектурный стиль?»)...

Да, проблема копий - дискуссионная сейчас во всем мире. Поляки заново восстановили по описаниям и чертежам в Варшаве Старо Място (там после войны остался один щебень) и с тех пор ставят «новоделы» запросто и без душевного трепета. В Германии, в Дрездене, - разрушенная и восстановленная Мариен Кирхе...

А Лувр с его стеклянной пирамидой - чем лучше баженовского Хлебного дома с новым куполом?

Считать ли такие действия реставрационными? Насколько вообще допустимо вмешательство в ткань реставрируемого объекта (ведь всякая реставрация - это замена ткани)? Вопросы пока открыты.

...Все, что мы рассказали вам сегодня, - компот московский. Но понимать нас так, будто на других уровнях власти по-другому, - не стоит.

Вот анекдотический пример: прошлой зимой на Красной площади ломали Средние торговые ряды. И делали это - внимание! - совсем не москвичи, а вовсе даже федералы.

Они вроде бы оформили все, «как положено»: заблаговременно лишили здание статуса памятника. Но не обратили внимания на подвалы внутри периметра: снесли их заодно.

Что началось!

Москомнаследие (согласовавшее массу других сносов) вдруг резко озаботилось проблемой: закричало, что подвалы очень ценны... Столица объявила снос незаконным, Генпрокуратура вела проверку... Впрочем, скандал ушел в песок.

Масштаб потерь

Москва еще щемяще красива - пока. Не все согласны с внучкой построившего «Детский мир» архитектора Натальей Душкиной, горько сказавшей на презентации отчета: «Москва - битва, которую мы проиграли» (шедевр ее деда скоро пойдет на перестройку).

Да, ряд улиц (Остоженка, Сретенка, южная сторона Столешников, Софийская и Кадашевская набережные) уничтожены почти целиком: там произошла, если можно так выразиться, замена крови. Да, если брать изданные в 70-х годах XX века альбомы с фотографиями московских улиц, переснимать придется каждое третье фото.

И все же точка невозврата, наверное, не пройдена. Нетронутых памятников больше (часто они запущены, пребывают в состоянии полной катастрофы, но это другая тема).

Ситуация медленно, но меняется к лучшему. В Москомнаследие пришло новое начальство. Власть удержалась от строительства развлекательного центра под Пушкинской площадью (и это личная заслуга мэра, потому что все обещания инвесторам были уже даны). Мэрия пообещала, что уберет из центра рекламу и перетяжки, а также перестанет там строить офисные здания...

Как хочется верить, что запрет на строительство в центре станет полным.

А народу нравится

- Мосты широкие! Купцов посадим, будут торговать трусами! - ерничает бывший (разжаловали, потому что стал сопротивляться переменам) директор «восстановленного» «Царицыно» Виктор Егорычев. - Ничего, что был памятник - сделаем ВДНХ!..

И неожиданно осекается:

- Но народ балдеет. Все в восторге полном! Идут по парку девочка и мальчик, и они уже даже пива не пьют - они рассуждают о том, как все здесь ужасно было и как стало замечательно!

О том же и Клименко:

- Когда я выступаю в прямых эфирах по «Царицыно», люди звонят и говорят: «Нам нравится! Наконец-то стал порядок!» Потому что руины - это непонятно, а парк культуры и отдыха, где все дорожки посыпаны, - понятно. Культура - это слишком тонкая материя! Приобщение к ней, как к высшей математике, итог большого труда...

Радости «некультурных» горожан просты: было темно на улицах Москвы в начале 90-х - стало светло. Вонючие подворотни вдруг очистились, и засветились окна бутиков... Памятники опять же стали ровные, как по линейке...

Вот это возрождение - как сияющий туман. Всех радует, но многим и застит глаза.

Е. Никулина:

- Безусловно, Москва в последние пятнадцать лет стала площадкой очередного градостроительного и исторического эксперимента. Сейчас, безусловно, назрела потребность в широком обсуждении: что и как делать в нашем городе, что уже сделано, плохо или хорошо. А архитектурный вкус у общественности просто надо воспитывать...

А на сегодняшнем уровне общественного сознания, выходит, возможно только ТАКОЕ обращение с памятниками?

Да, ответил нам один из экспертов. Общество бы не устроило, если бы Царицыно делалось, как положено, десятки лет.

В общем, однозначного ответа нет. Но давайте все-таки стараться думать о том, как поступать в каждом случае, пока есть время. И искать тот самый вариант, который и нашим внукам подсказал бы ту же мысль: «Москва - как ты щемяще красива!»

ЕЩЕ УТРАТЫ

Дом Наполеона, ул. Малая Дорогомиловская, 47

По преданию, в нем перед торжественным вступлением в Москву ночевал Наполеон. Статуса памятника не имел, но комиссия по сохранению зданий в исторических районах Москвы дважды отказывалась согласовать его снос. Тогда, по данным сайта «Москва, которой нет», судьбу дома решило районное собрание: памятник, где ночевал враг, сохранения не заслуживает. Снос был в 2004-м. На участке строится офис с подземной автостоянкой.

Усадьба Тарасова, ул. Сергия Радонежского, 1/2

Была включена в «Альбомы партикулярных строений» Матвея Казакова, фиксирующие лучшие городские здания XVIII века. В 1995 году распоряжением мэра все пять зданий усадьбы были снесены, выстроен новодел. Прокуратура Москвы дважды отказала Всероссийскому обществу охраны памятников истории и культуры в возбуждении уголовного дела по факту сноса с мотивировкой: разборка - не снос.

Дом Аксакова, Сивцев Вражек, 30

Памятник федерального значения: здесь жил Аксаков, Гоголь в гостях у него отмечал свое 50-летие.

Литературный музей, филиал которого располагался в особняке, затеял реставрацию, в ходе которой разобрал деревянный этаж и мезонин и выстроил кирпичный новодел. Еще до окончания работ в отстроенном здании случился пожар.