«Отдыхать - это доложить, что работа сделана, и уйти домой вечером в воскресенье»

Недавние видеообращения майора милиции Алексея Дымовского из Новороссийска к Владимиру Путину и его коллеги, бывшего московского гаишника Вадима Смирнова, к главе ГУВД Владимиру Колокольцеву наделали немало шума. Мнения тех, кто послушал милицейские откровения, разделились. Одни решили, что мужики режут правду-матку. Другие - что жалобщиков просто обидело начальство. Но как на самом деле сегодня трудится милиция? Чтобы выяснить это, корреспондент «КП» несколько суток наблюдала за работой ОВД по району «Тимирязевский» Москвы.

«ПОМОГИТЕ! МУЖ РАЗБИЛ УНИТАЗ!»

Я в дежурке. Маленькая комнатка с кучей телефонов. Один - городские вызовы, второй - дежурка округа, третий - начальник, четвертый - внутренний, пятый - «02». Звонки, звонки, звонки...

- Женщина, я вам в сотый раз объясняю: наряд выехал! - устало говорит в трубку оперативный дежурный Владимир Циммерман - высокий, крепкий мужчина с карими глазами. - Он показывает мне тетрадь учета, куда записывают все обращения от горожан. - Смотри, у меня с утра к 15 часам уже 95 обращений...

Дежурка - сердце ОВД, а дежурный - стратег и тактик. Координирует все наряды, определяет, кого и куда послать, фиксирует преступления, принимает звонки от жителей, отчитывается перед начальником, разоружает бойцов, выдает рацию, пробивает грабителей по базе и делает еще 1001 дело...

От бесконечных звонков трещит голова.

- Хорошо, что сегодня дождь! - говорит Владимир.

- А чего хорошего-то?

- А в дождь преступники по домам сидят.

Смотрю заявления. С чем только не идут в милицию! 80-летний дед решил продать кузов от машины 15-летней давности, а цифры на документе оказались стертыми. Автоинспекторы отправили старика в милицию: вдруг дед документ подделал?

Вот еще заявление: муж разбил унитаз. Другая запись: супруги развелись - не могут поделить двуспальную кровать. Или вот: женщина засунула паспорт под матрас, забыла про это и решила, что украли.

- Такими делами наша милиция завалена по уши, - рассказывают оперативники. - По закону мы должны зарегистрировать любое обращение от гражданина. Затем собрать бумаги - опросить всех участников инцидента, соседей, родных. А потом передать документы следователям, заведомо зная, что оснований для возбуждениия уголовного дела нет. Да и какое может быть уголовное дело в случае с разбитым унитазом? И все это - лишняя бумажная работа. Когда же тут реальные преступления раскрывать?

- Мне как-то одна бабулька до-о-олго названивала, - смеется Владимир. - Требовала ответить, есть ли у правительства совесть... Сидишь так и думаешь: как такое сообщение в журнал записывать?

Оперативники признаются: огонь в их глазах загорается только во время «настоящих дел». Погони, перестрелки, поиск преступника по одной-единственной зацепке... Ребята рассказывают, как раскрыли преступление, имея только ключи от квартиры.

- Нашли в лесу труп, - вспоминают. - Без одежды, без документов. Зато с ключами от квартиры. Установили, какая фирма изготавливала ключи. Определили, для скольких домов был сделан такой ключ. И пошли по подъездам, прикладывая ключ к каждому домофону. Обошли чуть ли не весь район. Наконец домофон запиликал. Стали обходить подъезд и пытаться открыть дверь ключами. Открываем одну - там компания. Как потом выяснилось, они и убили этого парня. Как часто бывает, пили вместе и что-то не поделили...

«ИЗ КАБИНЕТА ВЫНОСИЛИ НА РУКАХ»

Утром захожу в кабинет к двум симпатичным девушкам-следователям - лейтенанту Екатерине Моргуновой и капитану Алене Копыловой. На шкафу - косметика, фен, в углу - телевизор.

- Все принесли сами, потому что не вылезаешь из кабинета сутками, - объясняет Катя. - Помню, ловили преступную банду. Автоподставы. Банда на дорогих машинах и в костюмах от Версаче и Армани обманывала сотрудников госструктур. Причем далеко не последних сотрудников. Бандитам помогали психологи, все роли в группе были распределены. Машину чиновника якобы стукали, потом к нему в машину садился «сотрудник органов», представлялся владельцем пострадавшей машины. Говорил, что если «виноватый» не заплатит прямо сейчас за царапину 50 тысяч евро, «сотрудник органов» позвонит в контору и, поскольку машина служебная, платить придется намного больше. Когда мы их задерживали, я не выходила из кабинета три дня. Готовила документы. А в ночь перед задержанием вообще не спала. Потом меня чуть ли не на руках выносили: организм уже не справлялся с такими нагрузками...

- А отдыхать получается?

- Отдыхать - это доложить руководству о проделанной работе и с чувством выполненного долга выйти из здания ОВД в воскресенье вечером, - улыбаются девушки. - Это у нас шутка такая.

ХОЛОД ПРОТИВ СНА

Напрашиваюсь подежурить с нарядом ППС. Ребята круглые сутки катаются по территории. Поездив полчаса, дубею от холода.

- Мы печку не включаем, чтобы не уснуть, - смущенно объясняют парни, - а то нам еще целую ночь ездить.

Андрей и Ильдар в милиции относительно недавно: один - три года, другой - пять.

- А зарплата какая? - интересуюсь.

- 23 тысячи.

На вопрос, что их держит в милиции, ребята пожимают плечами.

- Сложно сказать, - говорит Андрей. - Просто насмотришься тут всякого и думаешь: ты уйдешь, а твоя жена, ребенок - все они станут более беззащитными. А так ловишь этих бандюг и знаешь: вот этот уже точно не залезет к тебе в дом.

Те, кто заступает на сутки, знают, что одними сутками не обойдешься. В 9 утра - сбор, затем - передача дел. Потом, если у тебя еще остались какие-то незаполненные бумаги, занимайся писаниной... В итоге человек, отбарабанивший сутки с 9 до 9, задерживается еще до часа-двух. Пока до дома доедет - дело к вечеру. А на следующий день опять на работу. Придет, свалится, утром вскочит и снова в ОВД. И так до бесконечности.

- Но мы уже привыкли, - говорит оперативник - лейтенант Линар Афандиев. - Я вот в отпуск уехал, отдохнул три дня. Больше не смог, чего-то не хватало. На четвертый понял: на работу тянет...

Не успели приехать - новый выезд. У женщины вырвали из рук сумочку. Потерпевшая - немолодая учительница. Пропали 15 тысяч рублей и паспорт.

- Я преступника не помню, - женщина чуть не плачет. - Только спину... И вообще, давайте я не буду ничего писать, никаких заявлений, у меня регистрации нет. Затаскаете потом по милициям.

- Заявление писать все равно придется, - говорит опер Дмитрий Силкин. - Вы же в «02» позвонили. Звонок ваш зафиксирован.

- Нет! - у женщины почти истерика. - Ничего не хочу! Никто у меня ничего не крал!

С трудом даму убеждают написать заявление. Подписав бумагу, учительница пулей выскакивает из машины. Похоже, боится милиции больше, чем преступников....

- Не обидно, что к вам такое отношение? - спрашиваю.

- Бывает. Как утихомирить пьяного мужа - так мы «ребятушки», а как уйдем из квартиры - звонят в дежурку: «Менты у нас деньги украли!» Просто так, со зла...

МИЛИЦИЯ И «БЫДЛО»

В отделении нас дожидаются три женщины. Две кондукторши в годах и такого же возраста обидчица.

- Вот как дело было, - рассказывает кондукторша, потирая подбитый глаз. - Я спросила с этой барышни и ее парня билетик. У них нету. Я выгнала их из автобуса. Пересела в следующий, смотрю, а они уже там. Опять подхожу. Тут парень как размахнется и кулаком мне в лицо! И выбежали. Я за ними. Успела вот женщину остановить.

- Садитесь писать объяснение, - говорит Дмитрий.

Младший лейтенант Дмитрий Силкин - один из самых толковых оперативников. Я была поражена тем, как он вел допрос, пытаясь выяснить, что за хулиган-мужчина был с женщиной. То убеждал, то требовал, то ласково называл немолодую уже даму Наденькой... Через три часа женщина назвала имя ее знакомого, заехавшего кондукторше кулаком в глаз.

- У каждого своя методика, - делятся секретами опера. - Кто-то ловит на противоречиях, кто-то задает одни и те же вопросы несколько раз, но в разной формулировке. Те, кто работает по 10 и больше лет, кайфуют не от погон, а именно от удачно сделанной работы.

- А «палки»? - спрашиваю.

- Пока у нас есть 650-й приказ МВД о раскрытии преступлений, «палки» будут, - говорят мне. - Каждый год показатели надо увеличивать. Но мы уже привыкли...

У всех, с кем встречалась, я спрашивала, что они думают о словах майора Дымовского. Правда ли то, что ради «палок» милиция может упечь в тюрьму невиновного?

- Люди разные, - сдержанно отвечали мне. - Да, мы тоже работаем много и часто без выходных, но вот у нас никто на это не жалуется. А что касается посадить невиновного, то это зависит от конкретного человека. Настоящий милиционер никогда себе этого не позволит. Вот в этом и разница между «быдлом» в погонах и настоящим милиционером.

- Да, и мы нарушаем иногда закон, - признаются оперативники. - Как-то привели к нам двоих - ни один не колется. Относим первому якобы написанное вторым чистосердечное признание. Гляди, товарищ-то твой раскололся. Нарушение? Да! Зато второй раскалывается в ответ. Преступление раскрыто!

От этих слов мне становится не по себе. Хорошо, если расколется преступник. А если подобные хитрости собьют с толку того, кто ни в чем не виноват? Кстати, в знаменитом кино все привыкли упрекать Жеглова, подбросившего карманнику Кирпичу кошелек. Но Шарапов-то тоже не без греха. Помните, как он диктует Фоксу выдуманные строчки якобы из классики: «Накорми и обогрей». С этой запиской он отправится потом к любовнице бандита. Ложь ради благого дела.

Допускаю, что с преступниками иначе нельзя. Главное, чтобы милиционер не ошибся...

ОБОКРАЛ САМ СЕБЯ

Снова выезд. Случай такой: курьер, развозящий лекарства по аптекам и забирающий выручку, жалуется, что него украли 250 тысяч рублей. У подъезда жилого дома нас встречает тот самый бедолага. Рядом - его «газелька».

- Отошел на пять минут в аптеку, вернулся, а сейф, который под сиденьем, вскрыт! - жалуется курьер. - 250 тысяч - тю-тю!

Майор-оперативник Николай пристально смотрит на парня:

- Ты материально ответственный?

- Не знаю, - мнется тот.

К «газельке» уже спешит эксперт-криминалист Ирина. Достает металлическую пыль, мажет ею дверцу машины. На поверхности проступают отпечатки пальцев.

Через полчаса в машину садится довольный Николай и командует водителю:

- Вези курьера в участок, только осторожно, чтобы ни о чем не догадался! Понял?

- Что, это он украл? - поворачиваются к Коле коллеги.

- Ага! - довольный опер трясет конвертом. В нем - запись с видеокамеры, установленной перед подъездом, где парень-курьер остановил машину. - На видео все как по полочкам: подошел, взял, - улыбается Коля. - Попался, голубчик! А ведь соловьем заливался, что ограбили его, несчастного! Вот так - проработал в компании пять лет и решил, что будет вне подозрений. А еще точно называет сумму. Другой бы, если бы деньги забирал, точно не знал бы, сколько там, потому что в сейфе 25 конвертов с разной суммой. Чтобы ее знать, надо ее подсчитать. Что он и сделал. А еще расписался за дачу ложных показаний. Загремит теперь парень по двум статьям.

...Это был последний день моего дежурства.

Уходила я со странным ощущением. Понятно, что многое ускользнуло от моего внимания. Многого, может быть, мне и не показали. Но, честное слово, уважения к милиции стало больше. Потому что я видела, как тяжел этот труд. И сколько здесь людей, умеющих, несмотря ни на что, хорошо делать свою работу.

А В ЭТО ВРЕМЯ

Таганский суд Москвы отказался снять взыскание и восстановить в должности старшину Вадима Смирнова, подготовившего видеообращение к главе ГУВД Москвы Владимиру Колокольцеву. Суд решил, что старшину уволили в соответствии с законом, и признал его претензии неправомерными.

КОМПЕТЕНТНО

Игорь ЗУБОВ, бывший заместитель министра МВД, доктор юридических наук:

- Проблемы, существующие сейчас в милиции, - от отсутствия мотивации... Ну дайте вы сотруднику ППС зарплату в 40 тысяч, а офицеру - в 100! И спрос с них будет уже другой. И график работы, от которого никуда не деться, перестанет быть такой проблемой. Что касается бумаг, то тут никуда от процессуального законодательства не деться. Другое дело, что мелкие проступки, которыми завалена сейчас милиция, надо из уголовной юрисдикции перевести в административную. Тогда писанины будет меньше. Можно будет ограничиваться одним протоколом, а не возбуждать уголовное дело с кучей документов. Что касается «палок», давно понятно, что эта система себя изжила. Пора перестать гнаться за дутыми показателями. Встряхнуть надо систему и перетасовать, чтобы нормальные, профессиональные милиционеры могли наконец свободно вздохнуть. А то за коррупционерами их порой и не видно...

Геннадий ГУДКОВ, зампред Комитета по безопасности Государственной Думы РФ:

- Переработка в милиции - это неизбежно, 8-часового рабочего графика для милиционеров не было, нет и не будет. Это надо понимать.

Что касается маленьких зарплат. Платить большие деньги миллионам силовиков страна не может. Их ведь становится все больше и больше: появляются новые прокуроры, следователи, ведомства. В самой милиции как минимум в два раза больше сотрудников, чем нужно. Поэтому необходимо сокращать штаты в два раза и потом повышать зарплаты. А для этого нужна серьезная реформа, на которую власть сегодня, увы, не готова.

ПРОЧИТАНО В ИНТЕРНЕТЕ

Вот что говорят на форуме МВД сами милиционеры о своей работе:

Нагрузки на сотрудников милиции превышают все мыслимые нормы между тем, что с него требуют, и его реальными возможностями.

Labatras.

У человека действительно должна быть одна работа. За которую, делая ее хорошо, он должен получать хорошие деньги. Чтобы время было жить. Семьей, детьми заниматься. Да в конце концов, чтобы время оставалось делать что-то для души. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые в процессе выживания годы.

Просто опер.

Я всю жизнь в уголовном розыске, от сержанта до подполковника, и никогда не бегал по инстанциям и не плакал, как мне тяжело работать. И не потому, что мне было не тяжело, а потому что мне, и не только мне, а всем, было просто некогда бегать жаловаться: все время было отдано работе.

Барклай.