Путешествие на трамвае с запада на восток Москвы

Движение на площади Тверская застава.

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Официальный сайт мэра Москвы сообщает: «трамваи, следующие через площадь Тверская Застава, перевозят почти 33 тысячи пассажиров ежедневно. Это в два раза больше, чем в сентябре прошлого года, когда рядом с Белорусским вокзалом запустили трамвайное движение. Количество пассажиров, которые садятся в эти трамваи на остановке на площади Тверская Застава, увеличилось в 1,5 раза — с двух до трех тысяч человек».

Тут и в Дептранс не надо ходить, чтобы понять, почему такая любовь к этому маршруту — удобно людям, вот и ездят. С электрички, поезда, из метро пересаживаются и, разглядывая в окна вагона столицу, следуют до места назначения.

А еще я убеждена: многие москвичи ездят на трамвае, просто потому что им это дело нравится. Когда маршрут длинный и движется, пересекая город, это целая экскурсия (как на «букашке» - маршруте «Б» троллейбуса, а сейчас автобуса, который идет по Садовому кольцу) — по цене одного билетика.

На этом позвольте официальную часть закончить и перейти к лирической.

Ведь трамвай — это как первая любовь. Он был в детстве. Добротный чешский красно-желтый вагон, который возил тебя с малолетнего возраста, в котором было тепло и не страшно. И тетя-кондуктор с коричневой кожаной сумкой через плечо отрывала тебе билетик за три копейки. Билетики были свернуты в тугие аппетитные рулончики. Они разматывались и свисали из сумки.

Потом в трамваях появились компостеры. Когда мы ехали с классом, пробивали сразу пачку талончиков. Компостер их не прокусывал, на верхних и нижних оставались только слабые вмятинки, и талончики можно было использовать еще много раз.

Трамвай — это почти поезд, он едет по шпалам, гремит, и вагоновожатая выходит перевести стрелку. Это всегда маленькое путешествие.

Но детство кончилось. И мне больше не нужно было ездить в трамвае. На метро, самолете, такси, личном автомобиле — пожалуйста. А на трамвае — ни боже ты мой. А очень хотелось.

И я пошла кататься.

Площадь Тверской заставы - конечная остановка трамвая. После ремонта ее не узнать. Плитка, лавки, Горький. Вокруг Горького дети рассекают на скейтах. И вот это опасно. Горькому-то ничего, он был босяком, не то что нынешняя молодежь. Рельсы никакими бордюрами не огорожены, плитка гладкая, как голова Лужкова, скейты скользят беспрепятственно. При мне один вылетел на рельсы, а паренек кинулся за ним. А если транспорт, а если не затормозит?! Сердце сжалось. Но пронесло.

От Тверской заставы идут трамваи №7 и №9. Решила ехать на «семерке». И вот с Лесной улицы высунулся нос трамвая.

Это был совсем не такой трамвай, как в детстве. Это был совсем другой трамвай. Для взрослых. Мой «Витязь-М» (так он называется) ехал мне навстречу. Он двигался бесшумно и сиял. Двери отворились, и мы вошли внутрь. Такую чистоту я не видела даже в кабинете стоматолога. На белоснежных подоконниках можно было резать колбасу и сворачивать самокрутки. Жаль, что ни того, ни другого с собой не было.

Никаких румяных кондукторш. Элегантный валидатор списал с «Тройки» 36 рублей и уведомил об оставшемся балансе. Я тут же уселась на лучшие места — для инвалидов, и воткнула свой телефон в разъем заряжаться. От такого количества удобств стало даже как-то неудобно. Будто за 36 рублей я получила гораздо более дорогой билет.

От Тверской заставы идут трамваи №7 и №9.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Тверская застава осталась позади. Проехали улицу Достоевского, Самотечную, Уголок Дедушки Дурова. Показалась мечеть.

- Наша мечеть лучше, чем в Казани, - зачем-то сообщил мне интеллигентный русский дедушка, сидевший напротив.

На всякий случай я перекрестилась, и мы опять тронулись. За окном стремительно смеркалось.

Иногда мы выныривали с темных улиц на освещенные площади. Промчались три вокзала.

На остановке «Метро «Сокольники» я подумала было сойти, но устыдилась. Ведь для полноты путешествия надо проследовать маршрут до конца. Но уже сейчас было понятно, что притягивало пассажиров в сияющий «Витязь» - он проезжал Москву с запада на восток, он соединял вокзалы, он подруливал прямиком к станциям метро. Извозчик и поводырь — прокладывал путь в любой конец города.

Вырулили на Стромынку. Проехали театр Романа Виктюка — остановка по требованию Романа Виктюка. На ней никто не вышел.

Трамвай и не думал закругляться.

Внутри никто не дрался, не приставал к девушкам, не пил, не ругался, не пел песен. Это был очень цивилизованный трамвай. С детства я запомнила его совсем другим. Только юная девица киргиз-кайсацкая орды смотрела на планшете фильм на киргизском языке без наушников, и могла делать это бесконечно, потому что «Витязь» заряжал ее планшет своей энергией.

Проехали Мосгорсуд, объединение ЛИТ, оно же телекомпания МИР. Маршрут казался бесконечным. Очень недоставало колбасы, которую можно было порезать на белоснежном подоконнике.

Но впереди были еще Университет РАО, Богородское, Игральная улица и сразу два проезда Подбельского.

Бесшумный сверкающий вагон катил во мраке куда-то во Владимирскую область, когда табло под потолком дернулось зеленым лучом и огласило: «Метро Бульвар Рокоссовского. Конечная».

Вагон, кажется, даже немного чухнул, дверь вагоновожатой открылась, и оттуда вышла тетя в оранжевой жилетке и платке.

- Конечная! - объявила тетя, прикрывая дверь в кабину рукой с огромными острыми когтями, крытыми черным лаком.

- А мы назад поедем. Мы заплатим, — я тыкнула «Тройкой» в валидатор.

- Ну, как хотите, - миролюбиво ответила тетя, - только я обратно через 10 минут.

Я пересела с надоевших мест для инвалидов на другие места для инвалидов. И трамвай наконец тронулся. Остановки пошли в обратном порядке, а вы же знаете, что обратная дорога всегда быстрей. И тут зеленое табло объявило: трамвай идет в депо!

Пришлось сойти.

Темно. Эта остановка была похожа на какой-то закуток. Улица не уходила вдаль, а загибалась за кургузое здание с той стороны, откуда мы приехали, и с другой сворачивала вбок — в сторону таинственного депо. А прямо напротив постепенно выступал из темноты силуэт маленького храма, будто на наших глазах его отмывали от черной краски.

Я вспомнила - Богородский храм. Так называлась остановка. Ее объявляли, когда мы мчались в неизвестность. И надо же было выйти именно здесь теперь. Маленькая деревенская церковь, скорее всего, названная так по селу Богородское, которую постепенно втянул в себя город. Непышная, скромная, теплая.

И через несколько секунд, весело разрывая темноту, из-за поворота выкатил новый «седьмой» трамвай. Правильный. Он не ехал в депо. Он повез нас назад.

Вагон быстро наполнился разнообразными пассажирами. Женщины, дети, парни, посетившие барбершоп, и бодрые старички заскакивали в свет и тепло трамвая с нескрываемой радостью. Им тоже надо было вернуться! Эйфория возвращения плясала по вагону. Каждый развлекался как мог. Парень с девушкой смотрели фильм в объятьях одних наушников. Компания тетушек в возрасте поклонниц Коли Баскова громко голосила на злободневные темы. Бородатые подростки врубили айпад на полную громкость и болели за Аргентину. Вот это был трамвай! Радостный, полный жизни. Мы и глазом не успели моргнуть, как примчались на родную Тверскую заставу!

Там последние скейтбордисты зачехляли свои скейты, Горький дремал, кивая кустистыми бровями, и все трамваи шли в депо. Спать пора, ночь в Москве коротка, скоро рассвет.